по заброшкам лазил? – спросил Павлов.
– Никогда не любил заброшенные места, – мне физически было неприятно это видеть. В голове создавался неприятный контраст.
– Ну… Мне они тоже не особо нравились, – сказал Павлов, открывая шкафы у другой стены. – Видимо, здесь уже ничего нет. Пойдём дальше.
– Пошли.
В двух других залах тоже ничего не было, кроме кроватей, маленьких столов и шкафов. Кроме этого ещё висели пустые полки на тусклых стенах.
Выйдя из третьего зала, я услышал какие-то звуки из столовой. Я остановился и вслушался.
– Ты чего остановился? – Павлов остановился и вопросительно посмотрел на меня.
– Ты не слышишь что ли? – спросил я шёпотом.
– Что я не слышу? – Павлов тоже перешёл на шёпот.
В столовой кто-то мычал, что-то падало и шелестело.
– Звуки с кухни! Там кто-то мычит. Может, ранен?
Мне вдруг стало очень страшно. Я никогда раньше не видел раненных людей. Не считая восставших.
– Тебе не показалось? – лицо Павлова стало серьёзным.
– Нет. Я точно слышал.
– Хорошо. Стой здесь, а я проверю, – кивнул он и юркнул, пригнувшись, в проход.
Я не смог подавить любопытство и медленно пошёл за ним.
За проходом был большой зал, где хаотично стояли столы и повсюду разбросаны стулья. Некоторые столы были перевёрнуты, и в стене справа снова были дырки от пуль.
Павлов на корточках медленно, перебежками и пригнувшись, двигался к кухне. Когда он дошёл до коридорчика, который туда вёл, я быстро перебежал за один стол, потом за другой, чтобы посмотреть поближе.
"А вдруг ему понадобиться помощь, а меня рядом не будет? Я должен быть на подстраховке", – подумал я про себя.
Добравшись до проёма, за которым были выходы к другим помещениям кухни, я, недолго думая, нырнул внутрь за Павловым.
Я осторожно, пригнувшись, стараясь не шуметь, шёл по коридору, держась за стены. В повороте слева, его не было. Здесь была мойка посуды с одной стороны и ряд больших раковин вдоль другой стены.
"Может здесь купали детей? Тарелкам же не нужны такие раковины, – подумал я про себя. – В посудомоечной машине моется посуда… Хм, но мыть детей в столовой? И меня тоже мыли в столовой, когда я был в садике? Да нет. Бред какой-то", – я пошёл дальше.
Я услышал звуки бьющейся посуды из следующего прохода, который был дальше по коридору. Я поднялся и побежал туда.
Войдя в проём, от увиденного меня как будто парализовало:
В этой небольшой комнатке стояли плиты и какие-то другие, мне не знакомые, приборы для готовки. Посреди комнаты на коленях стоял Павлов, спиной ко мне. А у стены, напротив него, были восставшие за небольшой оградой…
– О Боже, за что ты так со мной… – сказал Павлов надломленным голосом сквозь слёзы.
За оградой были дети. Совсем ещё маленькие дети, которые пожить ещё не успели,
