каких-то тряпок, обломков, веток и камней, что виноградные лозы, растущие у каждого дома, лысоваты, листья, которые есть, вялые, а иногда и желтые, а еще очень пыльные, что дома явно нуждаются в ремонте.
Нет, возможно, там, повыше и подальше от порта и улицы красивее, и виноград побогаче, и дома целее, но впечатление от себя город уже испортил. А дохлая собака, об которую девушка чуть не споткнулась, окончательно это впечатление уничтожила.
– Куда идти дальше? – спросила Лиин, брезгливо посмотрев на собаку.
– Пока вверх, должны выйти к Площади Фонтанов, а там я сориентируюсь, – сказал Айдэк.
Лиин пожала плечами и пошла.
Площадь Фонтанов, похоже, была тем местом, где из нижнего города можно было попасть в верхний. Находилась она перед большими воротами в высоченной стене, разделявшей город на две части. Кроме обещанных названием фонтанов, целых трех и даже работающих, но замусоренных не хуже порта, на площади располагался базар, основной поставщик мусора, помост то ли для казней, то ли для выступлений и пирамида, сложенная из старых бочек, которая не распадалась только потому, что была обтянута рыбацкой сетью. Лиин на пирамиду немного посмотрела и пришла к выводу, что это такой памятник, чему-то очень странному.
К воротам девушка подошла, все так же гордо держа голову. Стража, правда, это почему-то не оценила и, судя по выражению лиц, приготовилась гнать оборванку, но сразу же передумала, как только Айдэк показал сначала меч, а потом какую-то бумагу. Но, и это не избавило Лиин от подозрительных взглядом.
– Направо, – сразу за воротами скомандовал Айдэк.
Лиин послушно повернула и подумала, что в городе не ошиблась. Верхний город был такой же загаженный, как и нижний, только рыбой воняло меньше. А так, каждый дом окружали высокие белые заборы, а под этими заборами валялся разнообразный хлам, который, похоже, через них же и перебрасывали, считая, что на улице мусор будет смотреться лучше, чем во дворе. На одной из мусорных куч блаженствовали разноцветные кошки. Над другой с жужжанием вились мухи, и Лиин заподозрила, что там, в глубине, покоится чей-то труп.
Лиин, привыкшая к тому, что даже у партизан на болоте было чище, старательно шла посередине улицы и очень надеялась, что сейчас откуда-то не выедет какая-нибудь повозка. Айдэк шел с каменным лицом и тоже к хламу не приближался.
– Налево, – скомандовал он, когда Лиин дошла до узкого переулка между двумя заборами.
Девушка послушно повернула, брезгливо морща нос, почти пробежала переулок и выскочила на еще одну улицу, похожую на предыдущую, как близнец. Даже мусора было столько же.
– Направо, до первых открытых ворот, – сказал Айдэк, все так же маяча за спиной и делая вид, что Лиин сама принимает решения о том, куда идти.
Девушка повернула, дошла до распахнутых ворот и вошла в на удивление чистый двор. В нем даже клумба была, и росло несколько кустов роз. А виноград выглядел здоровым и ухоженным.
