в атмосфере.
А вот другие знали. Должно быть, пошла молва, изо рта в ухо, а оттуда снова через рот: от моей мачехи Полы к нашим Марфам, которые подмечали все, а от них к другим Марфам, с которыми наши встречались, выходя по делам, а от тех Марф – к их Женам, а от Жен – к дочерям, моим однокашницам.
О чем молва? Помимо прочего – о том, что я впала в немилость у своего могущественного отца. Моей покровительницей была мама, Тавифа, но ее не стало, а мачеха не питала ко мне добрых чувств. Дома она подчеркнуто не замечала меня или рявкала: «Ну-ка подбери! Не сутулься!» Я старалась пореже попадаться ей на глаза, но ее оскорбляла даже моя закрытая дверь. Пола прямо точно знала, что я, прячась за этой дверью, думаю ядовитые думы.
Однако я упала в цене отнюдь не только потому, что лишилась отцовского фавора. Разлетелись новые сведения, весьма для меня пагубные.
Если всплывал какой-нибудь секрет, особенно скандальный, Сонамит обожала растрезвонить первой.
– Угадай, что я узнала, – как-то раз сказала она, когда мы обедали сэндвичами.
Полдень был погожий, нам разрешили устроить пикник на школьном газоне. Территория была огорожена высоченным забором с колючей лентой поверху, на воротах два Ангела, ворота отпирались, только если приезжали или уезжали Тетки, – нам совершенно ничего не грозило.
– Что? – спросила я.
Сэндвичи были с заменителем сыра – его стали класть в школьные сэндвичи вместо настоящего, потому что настоящий сыр нужен был нашим солдатам. Солнце грело, трава была мягкая, я в тот день улизнула из дома, не попавшись на глаза Поле, и в этот краткий миг я была слегка довольна жизнью.
– Твоя мать – не твоя настоящая мать, – сказала Сонамит. – Тебя забрали у настоящей матери, потому что она была шлюха. Но ты не переживай, ты же не виновата, ты была совсем маленькая и не знала.
Живот скрутило. Я выплюнула на траву недожеванный кусок сэндвича.
– Что ты врешь! – чуть не заорала я.
– Успокойся, – сказала Сонамит. – Я же говорю, ты не виновата.
– Я тебе не верю.
Сонамит улыбнулась мне жалостливо и со смаком:
– Это правда. Моя Марфа слышала от твоей Марфы, а она слышала от твоей новой мачехи. Жены знают – некоторые и сами так детей завели. Меня вот нет – меня родили как положено.
В этот миг я ее взаправду ненавидела.
– А моя настоящая мать тогда где? – осведомилась я. – Раз ты такая умная!
Ты очень-очень жестокая – вот что я хотела сказать. Я уже догадывалась, что она меня предала: до того как рассказать мне, рассказала другим девочкам. Вот почему они со мной холодны: я запятнана.
– Не знаю – может, умерла, – сказала Сонамит. – Она пыталась украсть тебя из Галаада, бежала через лес, хотела перейти с тобой через границу. Но они ее поймали и тебя спасли.
