Он был таких необъятных размеров, что казалось, будто в кресло он сел не самостоятельно, а туда его с силой втиснули, словно подушку в тесную наволочку. Только вместо наволочки на нем был китель с полковничьими погонами.
– Я хотел уточнить, как так получилось, что о моих делах теперь знает вся зона? – спросил Сергей.
И хотя он чувствовал себя неуютно в этом кабинете, сплошь завешанном охотничьими трофеями и сувенирными ножами, изнутри его распирала обида и злоба. Этот жирный хряк, Василий Иванович, по случайному совпадению оказавшийся тезкой легендарного комдива Чапаева, сидел, развалившись в кресле, и нагло ему улыбался, отчего Сергей с большим удовольствием заехал бы ему по физиономии.
– У тебя появились проблемы? – осведомился начальник колонии.
– Пока нет, но они обязательно появятся. Василий Иванович, не мне вам рассказывать, что делают с насильниками в местах лишения свободы.
– Ты ж говорил, что этого не было? – прищурился полковник.
– А вы считаете, мне поверят? – возмутился Сергей.
Василий Иванович заерзал, скрипя новехонькой кожаной обивкой.
– Что ты от меня хочешь? – раздраженно поинтересовался он.
«Поменяться с тобой местами хоть на пару дней, вот что я хочу!» – мысленно проговорил Сергей. Вслух же сказал:
– Если мне не изменяет память, у нас с вами был уговор.
– Какой уговор? – оживился полковник.
Сергей растерялся. Он вдруг подумал, что все козыри у этого толстяка – действительно, что он может ему предъявить? Особенно принимая во внимание социальные ступеньки, на которых они стоят?
Словно читая мысли заключенного, Василий Иванович зевнул и сказал:
– Римакин, я с тобой контракты не подписывал. И расписок не писал. Скажи спасибо, что до конца срока девственником проходил. Потерпи уж как-нибудь.
– Но постойте…
– Нет, это ты слушай, – остановил его полковник. – Кто мог предположить, что этот ваш Петруха все знает? Сам в курсе, как новости по колониям разносятся! Хочешь, честно? Я вообще считал, что тебя на следующий день вычислят. Но коль такое дело… я уже ничего сделать не могу. «Одиночек» у меня свободных нет, в УДО[12] тоже смысла нет – тебе через месяц откидываться.
– Через полтора, – поправил его Сергей, но Василий Иванович равнодушно махнул рукой.
– Ну, полтора. Какая разница?
– Для меня есть разница, – процедил Сергей. – Для меня каждая секунда здесь – офигенная разница.
– Римакин, ты дурак, что ли? – добродушно усмехнулся полковник. – Тебе что, персональную охрану приставить? Или амбарный замок на задницу повесить?
– Вам мало того, что я заплатил?
Василий Иванович окинул зэка изучающим взглядом:
– Знаешь, Римакин, есть такое выражение: «форс-мажор»? Так вот у нас с тобой именно тот случай. Но…
Полковник наклонился над столом, накрыв своей
Условно-досрочное освобождение.
