style="font-size:15px;"> Джим приглушенно вздохнул.
– Я ведь даже начал завидовать окружающим. Они не задаются лишними вопросами. Их обманывают – ну и что? Они счастливы, улыбаются. Смеются… А я здесь для чего? Чёртов синтезатор!.. Идеи? Да к черту все эти идеи! За что мне это наказание?.. Они же ничего не видят. И счастливы… Так почему я не мог быть как все? Может, нужно было просто бежать вместе? Присоединиться? Я жалок… А ведь было время, я считал себя исследователем, путешественником, повстанцем. Шерлоком Холмсом теневых сообществ, Агатой Кристи группового поведения, Тесеем человеческой природы в поиске пути через лабиринт Минотавра. И кем оказался? Менялой. Делягой, продающим идеи по пятаку за штуку… Так что, знаешь что?.. Жми, Нельсон! Давай, жми! Покончим с этим…
Мгновение Нельсон молчал, затем взял гранату и наклонился.
– Джим… – прошептал он, приблизившись вплотную.
Его глаза блеснули, и Джиму вдруг показалось, будто на миг в них отразилась вся Вселенная.
– Прощай.
Нельсон замолчал, затем резко встал и, пошатываясь, начал спускаться по тропинке, полами пальто цепляясь за пожухлую траву. Джим ещё долго смотрел ему вслед, пока он не растворился в окружающем мире.
Глава 2
Заморосил дождь. Капли шумели по истертому серому асфальту, вспученному скрюченными корнями. Как в замедленном движении, по лужам шла рябь, вокруг шуршали сорванные листья.
Узкая тропинка прижалась к скале, и Джим коснулся гранита кончиками пальцев. Мокрый, шероховатый камень, казалось, плакал о жестокости и несправедливости мира, свидетелем которой ему пришлось быть за время своей бесконечности. Людские судьбы проносились мимо него в стремительном водовороте. Снова и снова робко рождались надежды лишь затем, чтобы быть преданными, растоптанными жизнью. «Как же, наверное, трудно быть камнем», – подумал Джим.
Уже который час он шел, спотыкаясь, зарываясь промокшими насквозь ботинками в ворохи опавшей листвы, не разбирая дороги, вытирая лицо рукавом. И вдруг замер.
Ему нестерпимо захотелось бежать – сразу, прямо сейчас, изо всех сил, из той давящей тишины. Куда угодно, лишь бы отсюда. Туда, где шумно, где люди.
Он бросился поперек парка, срезая углы, прямо по траве. Бежал, перескакивая через ограждения, поскальзывался, как будто боялся опоздать, как будто знал, куда бежит.
Перебравшись через невысокий каменный забор, он оказался на забитой машинами улице. Их красные огни отливались от мокрого асфальта. Слева в дымке угадывался угол 81-й улицы, и Джим перебежал дорогу, по мокрым каменным ступеням соскользнув в подземку. Он ворвался на платформу, упиваясь оглушающим скрежетом экспресса, проносящегося без остановки, по параллельной ветке.
Почти сразу же подошел поезд из центра, его двери с лязгом распахнулись. Вагон был полон, и он с жадностью кинулся в него, как путник после перехода через пустыню, наконец, увидевший колодец. Вцепившись в поручень, он жадно вслушивался в разговоры, наслаждался какофонией звуков, впитывал запах промокшей одежды и парфюма. Никто не обратил
