style="font-size:15px;"> Когда-то Миша представлял себе замёрзшую тундру как огромное заснеженное ровное озеро, ну или почти ровное поле. И он никогда не думал, что тундра может и вправду напоминать степь: всхолмленную, прорытую балками и оврагами. Обходя их, вился наезженный зимник, по которому, урча, стелился снегоход «Росомаха», на котором в чёрных тулупах, унтах, ветрозащитных шерстяных масках, в народе именуемые «балаклавы», и пластиковых солнечных очках ехали вахтовики. Лёха перед отъездом завёл плеер, который с любезного разрешения Саныча заряжал в его ноутбуке, поэтому не мешал с разговорами, иногда вскрикивая на поворотах: «Полегче, не дрова везёшь!».
В город заезжали с восточной стороны, как советовал Бетке: оттуда недалеко до улицы Ленина, где располагался офис компании, их нанявшей. В город советовали на снегоходе не заезжать, ибо неизвестно, как к этому местные отнесутся– здесь свои порядки. Может и разрешено, но город небольшой и можно прогуляться, благо морозов сейчас особо нет. «Росомаху» оставили недалеко от ДЮСШ, уютно пристроив его рядом с крайним к порту домом. Лёха показал в сторону спортивной школы, сумничал:
– Глянь, все окна на первом этаже заколочены. Знаешь зачем? От медведей. Как-то белый медведь в школу забрался, не здесь вроде, так детей подрал.
– Угу, – согласился Мякинин, кидая ключи от снегохода в глубокий карман тулупа, – пошли.
Снег хрустел под ногами, Редькин ворчал:
– С последнего снегопада больше недели прошло. У коммунальщиков забастовка что ли?
Гул в голове начал проходить (больше трёх часов ползли как-никак!) и только сейчас Миша начал понимать, что его так напрягло: было тихо, не хлопали двери, не гомонила ребятня, радуясь относительному для здешних мест теплу, не слышно было автомобилей. Улица за ДЮСШ была также заснежена, истоптана хаотичными тропами. Местами две или три тропы шли рядом, будто кто-то «прочёсывал» улицу. Мужики разом остановились, вертя головами: в некоторых домах были выбиты стёкла, иногда вместе с рамами, машины стояли с холмиками снега на крышах, посреди улицы чернел остов сгоревшего грузовика, марку которого определить теперь было тяжело.
– Что здесь случилось? – спросил Миша то ли у себя, то ли у Лёхи.
– Ураган был наверное, – ответил Редькин, которому были не знакомы законы природы в их географических территориях. Закатав вверх маску, обернулся к Мякинину:
– Куда нам, прямо? – и сам ответил:
– Пойдём, там разберёмся. Лишь бы бабки заплатили, а то на стихийное бедствие всё спишут.
Миша, чувствуя неясную тревогу, пошёл за Редькиным.
На труп они набрели метрах в ста от улицы Ленина, он лежал рядом с торговым центром, ко входу которого был сметён длинный и высокий сугроб, доходивший почти до второго этажа, бульдозер, которым этот сугроб собирали, сиротливо стыл неподалёку с грустно опущенным к низу отвалом.
– Мокруха, – заключил Лёха, подойдя и посмотрев на труп. Миша, аккуратно сметя снег с убитого, с профессиональным интересом начал его рассматривать. Покойнику было снесено полчерепа
