и вести себя, как благородная. Встань, – резко скомандовал он, и я поспешно поднялась, вытянувшись перед ним и не смея даже коситься в сторону туфель.
Полагаю, их тоже без разрешения надеть нельзя. Что же до его слов… Мне правда было всё равно, насколько прилично я выгляжу. Маска скрывала моё лицо, а обнажёнными женщинами гостей этого дома вряд ли можно удивить. Да и, не играла я никогда в знатную, и на светских приёмах не появлялась. Что там делать суккубе? Мои соски ещё оставались напряжёнными, однако теперь не от возбуждения. Охотник опять окинул меня медленным, непроницаемым взглядом, скрестив руки на груди.
– Ты меня соблазнила, дрянь, – ровно произнёс он. – Заставила трахнуть себя, нагло воспользовалась. Нехорошо-о, – протянул мужчина и покачал головой, его ухмылка больше походила на оскал.
Несмотря на страх, от тона, каким были сказаны эти слова, внутри всё затрепетало в смутном предвкушении. Он определённо что-то задумал, и… я хотела узнать, что. Наверняка непристойное, если не сказать больше, и не имело значения, насколько охотник прав в своих обвинениях. Да, я была суккубой, во мне текла проклятая кровь, и против меня мужчины не могли устоять. Я могла оттолкнуть его, выгнать из комнаты, не позволять прикасаться к себе, едва ощутила отклик внутри. Но я разрешила сущности взять верх, зная, что она ещё не насытилась, нарушила своё главное правило – не заниматься сексом, предварительно не утолив голод хотя бы наполовину. Чёрт, да, я разрешила ему трахнуть себя, так, как мне хотелось, как хотелось нам обоим. И… я попробовала его… На свою беду. Я в самом деле испорченная дрянь, и виновата. Опустив голову, я покорно произнесла:
– Простите, хозяин. Я, правда, не хотела.
И тут тоже не соврала. Но не совсем… Хотела, да, только не так, как всё случилось. Однако это уже неважно. Сильные пальцы жёстко ухватили за подбородок, подняв моё лицо и заставив смотреть в холодные, зелёные глаза, мерцавшие в полумраке двумя изумрудами.
– Тебя стоит как следует наказать за это, потаскушка, – обманчиво мягкий голос не скрывал предвкушения, и во взгляде охотника загорелся огонёк, ему явно нравилась эта идея. – Чтобы запомнила.
Не просто нравилась, мужчина откровенно наслаждался, представляя, что вскоре сделает со мной. И… во мне что-то отозвалось на его эмоции, насытившаяся вроде бы сущность встрепенулась, потянулась, принюхиваясь. Да, мне хватило того, что я получила, но отчего-то снова хотелось ощутить его удовольствие, пусть даже от моего наказания. Что бы он ни намеревался сделать со мной. Сердце гулко стукнулось в груди, робкая надежда, что пусть так, но я сделаю ему снова приятное, разбудила неуверенную радость. Желание доставить охотнику наслаждение любым способом, как он захочет, и вовсе не для того, чтобы утолить голод, отозвалось внизу живота горячей, тягучей истомой. Будто и не кончила я совсем недавно два раза подряд, и весьма бурно…
– Как скажете, хозяин, – послушно согласилась, поймав себя на том, что страх отступил.
Не окончательно, конечно, просто затаился в глубине
