По этой же причине сбор Домов Преисподней проходил не в замке Верховного, а в отдельном доме. Странная вещь с уникальными свойствами – кровь дьявола. Связывает посильнее слова Создателя. Единственная сила, которую взломать или обойти никак нельзя. Алистрат перевел взгляд на окно, где до сих пор текла неприятная река мглы. Если бы Серхат изначально не был одним из БеЗсмертных, приспособленных к человеческой среде обитания, то в его замке царил бы такой же хаос, как и за окном. Алистрат вряд ли бы выдержал пары мгновений на улице. Слишком высокие температуры и слишком слабая плоть. Черный маг снова перевел взгляд на твердую толстую кожу цвета магмы. Создатель хорошо позаботился о своих детях и о их выживании в первую очередь.
– Только вспомни о черте, как он тут, как тут.
– Да, хозяин? – небольшой чернокожий чертенок вынырнул будто бы из ниоткуда.
– Пошел вон. Я не о тебе, – рыкнул правитель, и довольная лысая мордашка с поросячьим носиком испарилась будто бы ее и не было вовсе.
– Магнус? – Алистрат сделал вид, что ничего не произошло. Однако с любопытством посматривал по сторонам.
– Он самый. Хочет поговорить. Попросил тебя тоже позвать. Но раз ты и так тут, то не вижу смысла мне куда-то подрываться. Так, на чем я остановился? Ах да… старшее поколение, я уверен, готовы будут отдать свои жизни. А вот что касается цветных магов и эльфов – у меня сомнения. Да, еще белые доверия не вызывают. С ними как раз и пообщаемся на приеме.
– Только на мне цветные!
– Вечно ты себе самое легкое забираешь, – буркнул Серхат. Общаться с наивными светлыми он хотел меньше всего. А уж мысль о разговоре с Серафимом и вовсе подвергала мага в уныние. – Может, мне цветных?
– Нет! Я и так взял на себя проверку подмиров.
– Я не выживу на этом приеме, – пожаловался дьявол.
– Чушь. Я больше поверю в то, что это светлые не выживут на этом приеме, – усмехнулся Алистрат. – Особенно, когда увидят, с каким рвением ты желаешь с ними пообщаться. У них случится сердечный приступ плавно перетекающий в неконтролируемые конвульсии. За одно то, как у Серафима будет дергаться веко, я готов отдать полжизни. Естественно, не своей.
– Не увидишь. Он сияет.
– А мы его притушим.
– На улицу что ли вышвырнем?
Алистрат покосился на темный провал окна, где все еще бушевала жуткая стихия.
– Нет. Это слишком жестоко даже для меня. Зачем такие сложности? Вода хорошо смывает «божественность». А ты не знал?
Серхат чуть не подавился, видимо представив, как он выливает на ненавистного серафима бочонок с водой и старательно делает вид, что он тут совсем не причем и вообще мимо проходил.
– Уже проверял?
– Было дело, – не стал лукавить Алистрат. На его лице отразилась мечтательная улыбка. Он любил вспоминать веселые моменты своей хулиганской
