и, с недавнего времени ставший привычным, пейзаж: деревья и декоративные кустарники, узкие тротуары, фонарные столбы и многочисленные лавочки Лебедянского парка.
– Ребята, ну и сыпет сегодня! – громко произносит она, перехватывая портьеры витым шнуром с бархатными кисточками на концах. – Снегопад, как в разгар зимы! Будьте осторожны по дороге в Загс. – Говорит утвердительно.
Я увлекаю Аллу в соседнюю, смежную с гостиной комнату и плотно закрываю дверь. Алла не одобряет моего «смелого» поступка и приоткрывает ее, оставляя тонкую щель. «Чтобы мама ничего такого не подумала» – без слов понимаю я.
– Я счастлив… – шепчу я на ушко Аллочке и нежно целую ее. Наши отношения давно перешли в горизонтальную плоскость, но при Римме Сергеевне мы ведём себя по отношению друг к другу, как вежливые незнакомцы.
– Выше, Ванечка, тяни, ты же можешь! – кричит Римма Сергеевна. Ваня играет и поёт песню Криса Айзека Wicked Game.
– No, I -i – i don't want to fall in love… – надрывается парень.
– Выше, сказала! – стучит указкой по лакированной поверхности пианино его строгая учительница. – Давай ещё раз с этого места!
– No, I – i -i don't want to fall in love.
– With you… With you…
– Давай уйдём… – шепчу я, оторвавшись от губ Аллы. – Поедем ко мне.
Второй раз за день я наблюдаю за тем, как быстро меняются ее чувства. Затуманенные страстью глаза проясняются, она размыкает объятие и отходит к окну. На подоконнике стоят керамические горшки с фиалками и каланхоэ. Не к месту вспоминаю, что «сок каланхоэ заживляет ранки».
Алла теребит длинный локон и покусывает нижнюю губу. Она что-то хочет сказать мне. Может, подыскивает правильные слова для отказа? Сердце пропускает пару ударов в ожидании ее слов.
– Богдан, мама договорилась с регистратором в Загсе. Бракосочетание назначено на 31 декабря. – Тихо шепчет Алла, виновато опуская глаза в пол.
Я облегченно вздыхаю. Мне хочется смеяться и плакать одновременно: Римма Сергеевна управляет нами, как марионетками, и я почему-то позволяю ей это…
– The world was on fire and no one could save me but you
It's strange what desire will make foolish people do…
– Хорошо, хорошо… Если так споёшь, они все обернутся, обещаю! – гремит Римма Сергеевна за стеной.
– Любимая, есть хоть одна сфера твоей жизни, в которую не влезла мама? – «грязными сапогами» хочется добавить, но я сдерживаюсь.
– Богдан, в этом вопросе я абсолютно согласна с мамой! – пылко шепчет Аллочка. – Мы просто распишемся, а на сэкономленные деньги купим квартиру побольше. Ты же понимаешь, что твоя двушка слишком мала для семьи…
От ее слов я теряю дар речи. Мое лицо превращается в напряжённую, тоскливую маску. Я сам виноват… Первое время я пропускал сквозь пальцы тотальный контроль Риммы Сергеевны, пытался оправдать ее фанатичную любовь к дочери. Поначалу меня забавляло ее поведение, а сейчас раздражает до чертиков!
– Богдаша,
