не понимал.
– Ребята, может, поедите инжиру? Вон там скороспелка растет, – кивнула она в сторону стены.
– Нет, – сказал Чик за всех, – нам не хочется.
– Тогда открой им ворота, Омар, – сказала тетя Лариса, лучезарно улыбаясь. – Скажи тете, что в субботу приду.
Раз уж вам ничего не хочется поесть, вы хоть возьмите мою прекрасную улыбку, казалось, хотела она сказать, глядя им вслед.
– Хорошо, – сказал Чик и пошел к лестнице. У него немного отлегло на душе. Он очень боялся, что тетя Лариса скажет еще что-нибудь про отца Ники. С этими взрослыми трудно дело иметь, думал Чик, они ничего не понимают.
– Чик, Чик, – вдруг окликнула его тетя Лариса, что-то вспомнив.
Чик остановился. Вся его команда тоже остановилась.
– Я сейчас тебе роз нарежу, подожди! – крикнула она. – Что вы, тетя Лариса! – закричал Чик, страшно испугавшись. – Мы сейчас не домой идем… Мы идем в гости…
– Вот и хорошо, – согласилась тетя Лариса, – придете в гости с розами.
– Я хотел сказать, мы не в гости, мы в парк кататься на гигантских шагах, – лихорадочно поправился Чик, злясь на тетю Ларису, что она его вынуждает врать, и при этом довольно глупо.
– Жаль, – сказала тетя Лариса, – такие розы пропадают.
– Мне тоже жалко, – согласился Чик, – но что поделаешь.
Тетя Лариса повернула к дому, а Омар вприпрыжку через одну-две ступени стал спускаться к ним.
«У нее розы пропадают, а я должен позориться», – подумал Чик. Сейчас появиться на полянке с охапкой роз все равно что навеки себя похоронить. Проще принести их на свою могилу, чем ходить с ними по улицам.
– Какие гости, какой парк? – спросила Сонька, разводя руками. – Нас и так уже ищут, наверное…
– Это он с понтом, – сказал Оник, понимая, почему Чик отказался от роз.
– Так я бы понесла, – добавила Ника, пожав плечами.
Чик ничего не ответил. Он посмотрел на Нику. Она как-то скучно притихла, как будто отделилась от всех. Хуже нет, подумал Чик, чем хранить чужую тайну. Он решил не обращать на нее внимания, чтобы она успокоилась, если что-то заподозрила. А может, и не заподозрила, подумал Чик, успокаивая самого себя. Может, она просто так притихла.
Лестница была длинная и крутая. Время от времени она расширялась до размеров площадки, на которой с обеих сторон стояли каменные скамейки.
По обе стороны от лестницы, за каменным барьером, росли розы, георгины, карликовые пальмы и всевозможные кактусы, один уродливее другого. Чик знал, что эти площадки сделаны для того, чтобы князь со своей свитой, поднимаясь по лестнице, отдыхал на каждой площадке и нюхал цветы.
Чем ниже они спускались, тем больше волновался Чик, думая о предстоящей драке. Если бы этот Омар хоть бы постоял рядом, когда они будут драться, Чик считал бы, что ему повезло. Но сам говорить ему об этом Чик не хотел. Это было бы очень стыдно. Если бы само собой в разговоре случайно он узнал
