глупостью.
Потому что в моем затылке внезапно взорвался тугой шар боли. И я потеряла сознание, так и не поняв, что же, собственно, произошло.
ГЛАВА ШЕСТАЯ – Ты невыносимая девчонка!
Я лежала и усердно делала вид, будто еще не пришла в себя, тогда как кто-то, очень напоминающий голосом Тегрея, горячо распекал меня на все лады.
– Упрямая, своевольная, дерзкая до невозможности! Ну куда ты постоянно лезешь?
Глупо задавать мне вопросы. Я все равно не собираюсь признаваться, что очнулась.
– Альберта, я слышу, что у тебя дыхание изменилось, – сурово произнес Тегрей. А я не сомневалась, что именно он так самозабвенно ругал меня. – И ресницы у тебя давно дрожат. Прекращай ломать комедию и посмотри на меня.
Я украдкой приоткрыла один глаза. Быстро огляделась по сторонам и от изумления распахнула оба. Потому что находилась я в гостиной Уилфреда Битта. Кто-то перенес меня на низкий удобный диван для гостей. Правда, от простого движения к горлу вдруг опасно подкатила тошнота, а в затылке глухо заворочалась пробуждающаяся боль.
– Ну и какого демона ты сбежала из ратуши? – сухо спросил Тегрей, сидя в кресле подле меня. – Воспользовалась, стало быть, удобным моментом, пока я был вынужден развлекать эту тупую блондинку Сесилию, и помчалась прочь. Глупо, очень глупо, Альберта. Где ты собиралась прятаться от меня? Да еще и без медальона!
– Я не собиралась прятаться, – слабо возразила я. – Просто устала и решила отправиться домой.
– Устала? – ядовито переспросил Тегрей, явно не поверив мне.
– Представь себе – да, – огрызнулась я. – Между прочим, кое-кто очень постарался отобрать у меня побольше сил. Я вчера весь день пластом провалялась! А сегодня утром вообще живой труп напоминала.
В темных глазах герцога мелькнуло раскаяние. Но оно тут же исчезло, сменившись привычным жестким блеском.
– Да что ты говоришь, – съязвил он. – Пластом она, стало быть, лежала. А нечего было колдовать над медальоном! Сама придумала или кто подсказал?
– Сама, – хмуро призналась я.
– И вчера, стало быть, сама поисковые чары пыталась заблокировать, и сегодня? – с нескрываемым недоверием уточнил Тегрей.
Я кивнула, не видя причин скрывать очевидное.
– Я не мастер, конечно, – смущенно проговорила. – Как ты некогда выразился – самоучка. Но мне было как-то обидно сидеть и ничего не делать, ожидая твоего визита. Вот и попыталась… – кашлянула и почти беззвучно добавила: – Немного напакостничать.
– Напакостничала ты не немного, – сурово сказал Тегрей, но на его губах словно против воли промелькнула быстрая улыбка. – Напакостничала ты от души. И вчера, и сегодня. Вчера я чуть не ослеп, когда след раздробился на тысячи ложных нитей. Это было… больно, Альберта. Очень больно.
Я не удержалась от короткой довольной усмешки, в глубине души почувствовав
