он задумался – тружусь.
– Ты в спорте?
– И да, и нет. Когда закончил выступать, сразу после того Кубка Европы, поступил в аспирантуру, но не по спортивной медицине, нет. Решил, что нужно, наконец, заняться делом, которому учился – лечить людей. Работал с онкологическими больными, быстро написал неплохую, как говорили, диссертацию, защитился. – Он сделал крупный глоток без соломинки. – Потом какой-то тупик: работа с утра до глубокой ночи, удовлетворения мало – наши больные выздоравливают редко, а в науке за фасадом романтического, торжественного блеска оказалось много бесполезной суеты и делячества. Были идеи, планы, но преодолевать все нарастающие повседневные трудности: добывать реактивы, оборудование, лекарства, отстаивать очевидное… И все это за мизерную зарплату. Скоро энтузиазм закончился – стало как-то скучно и тоскливо беспросветно. – Слава сжал челюсти, чувствовалось, что этот период в жизни был у него непростым. Еще раз он приложился к соломинке и, сосредоточившись на давно потухшей сигарете, продолжал: – Потом ребята устроили директором турбазы, вскоре мы ее приватизировали, да и еще кое-что. Так сейчас и живем. – Он изобразил затяжку и, видимо, решил дальше не уточнять.
– Как семья, ты же был женат?
– Да все по-прежнему. Живем с Мариной, Андрюшка уже школьник.
– А здесь, в Сочи по делам? Вроде ноябрь для отдыха не очень-то?
– Да нет, на недельку выбрался подышать морем. Я, Юра очень люблю море. Сам не знаю почему. Причем, любое: и спокойное и штормовое, и летом и зимой… А тут у меня друзья еще с тех пор, как выступал. Владелец этой чудной гостиницы, Павел – мой старый друг, а эти славные ребята – он повел глазами в сторону бармена и официанта и засмеялся. – его ребята и они, Юра, нэ дадут нам здэс сэгодня заскучать. Последнюю фразу он произнес с кавказским акцентом, будто пародируя кого-то. Посмотрел на часы:
– Через несколько минут здесь появится прекраснейший человечек, красивейшая женщина в мире. Я не преувеличиваю. А пока закажем-ка мы шампанского.
Он заводился и его вдруг появившаяся легкая веселость, незаметно перешла ко мне. Я откинулся в кресле, вытянул ноги и невольно перевел взгляд к входу, куда смотрел Слава. К нашему столику шла легко и грациозно высокая темноволосая девушка. Ее лицо сразу приковывало внимание неповторимостью и своеобразием черт, безупречной чистотой бледноватой кожи, мягкой, щедрой улыбкой. Ее слегка монголоидные глаза выражали радость и вечное удивление. Одета она была в плотно обтягивающие ее длинные, чуть полноватые ноги, бордовые бархатные брюки, белый свитер с широким воротником и бордовый же, завязанный где-то сбоку, у плеча, длинный шарф. Я не видел никогда, чтобы человеку так шел какой-то цвет. Бордового же цвета были и ее припухлые губы. Слава встал, обнял ее за плечи, и она сразу прижалась к его груди, зажмурилась на несколько секунд. Он чмокнул ее в щеку и посадил рядом с собой. Воздух наполнился пьянящим тонким ароматом духов, который можно было бы определить как «свежесть, обволакивающий интим».
– Знакомься –
