нервно вздыхала Алиса, стоя перед зеркалом в Зимнем дворце.
Она поднимала то одну руку, то другую, помогая сестре Николая, Ксении, своей сестре Элле и великой княгине Марии Павловне одевать её в свадебный наряд.
Непрерывно делая друг дружке нарекания, и язвя по-французски, они одели невесту в белое свадебное платье, накинув затем мантию.
Мария Федоровна помогала им советами, в свадебных хлопотах забыв на время об утрате. К тому же сегодня был день её рождения.
«Я устала от русских традиций», – приняла от свекрови сверкающую бриллиантами брачную корону и осторожно водрузила на голову.
Женщины бросились ей помогать и чуть не сбили корону на пол.
«Ну почему, почему не опытные камеристки или даже горничные должны одевать меня, а именно дамы царской фамилии», – раздражённо думала она.
Наконец одевание, с горем пополам закончилось, и усталую невесту повели длинными галереями дворца в церковь, где с радостью и облегчением увидела одетого в гусарскую форму своего суженого.
– Ники! У меня ужасно болит голова, – прошептала она, держа в руке зажженную свечу. Я не думала, что выходить замуж так трудно.
На улице, когда ехали в Аничков дворец, ей стало легче и настроение заметно улучшилось.
«Наконец-то я еду первая!» – с удовольствием разглядывала чего-то орущую толпу по краям улицы.
– Любовь моя, твои подданные рукоплещут и приветствуют тебя, – чмокнул её в щёку, приподняв вуаль, довольный Николай.
Вечером, оставшись наедине с мужем, она растерялась.
– Подожди, подожди, милый Ники, – в шутку отбивалась она кулачками, – я сама расстегну эти пуговицы, а ты, чтобы меня не смущать, лучше принеси свой дневник.
– Дневник?! – опешил Николай. – А может, заменим его шампанским.
– Да, да, любимый, неси дневник и шампанское, одно другому не помешает.
«Наконец-то вместе, на всю жизнь, и, когда кончится эта жизнь, мы встретимся снова в другом мире и останемся вместе навечно. Твоя, Твоя!» – написала она.
Радость душила их. Они целовались и пили шампанское, пили шампанское и целовались…
И ангелы пели им гимн любви…
На следующее утро она записала в лежащем на столике и раскрытом всю ночь дневнике, придавленном пустой бутылкой из-под шампанского:
«Я люблю тебя! В этих трёх словах вся моя жизнь!»
И трагедия! В том, что кроме дневника и мужа, она никому не могла доверить свои чувства и мысли.
____________________________________
В конце ноября, в просторной десятикомнатной квартире Георгия Акимовича, две семьи отмечали сорокачетырёхлетие хозяина дома.
Рубанов-старший не любил друзей своего брата, поэтому профессорский состав Георгий пригласил на следующий день.
– Как там мой племянник? – после поцелуев и поздравлений с уже возникшей любовью к маленькому тёзке, поинтересовался
