пристально вглядывалась в его лицо, словно желая пробурить в его черепе дыру и увидеть настоящие мотивы. Лицо Якова лишенное лукавства и показной мягкости, не дрогнуло под ее изучающим взором. Лола наконец отвернулась и снова медленно заследила вдоль берега.
– Давай задержимся здесь на все выходные. – кинула она через плечо. – Проведем вместе чуть больше времени, а там гляди, я может быть расскажу о себе чуть больше.
– Я и сам хотел тебе это преложить. – сказал Яков.
Лола снова бросила на него многозначительный взгляд, после чего ее лицо прорезала обворожительная улыбка. Лола знала, что у нее весьма привлекательная улыбка и потому пускала ее в ход больше положенного.
– А что еще ты хотел бы мне предложить? – спросила она.
Яков снова заметил в ней игривую кошку. Вот такая она чаще всего представала перед ним. Эти ужимки, улыбки, взгляды, вздохи – все это Яков уже давно успел изучить. В основном все его бывшие подруги применяли одни и те же приемы. И Лола в этом плане была такой же, как и все красивые жеманницы. Холодным тоном он отклонил ее непристойные намеки.
– На этом пока остановимся. – сказал он.
Лола снова расхохоталась, только на этот раз, чтобы скрыть досаду.
– Хорошо. Значит скажу маме, что мы останемся тут еще на два дня.
Море снова стало прибывать выбрасывая на берег коричневые куски пены. Волны не высокие, серые, гудящие, лениво набегали на берег, покрывая холмистые дюны и мелкие желобки. Вдали снова нависли дождевые тучи. Подул сильный ветер, черный навес над головой качнулся, словно растворяя отрезки голубого неба. И только краюха двойной радуги, вклинившейся в одутловатые тучи, разбавляла унылый свод.
Когда они вернулись, на кухне царил полный порядок. Все посуды были перемыты, а на пустом столе красовался пузатый горшок с махровыми фиалками, и синяя чашка на деревянной подставке. Пока Лола наливала себе апельсиновый сок, Яков подошел к столу. Он преподнёс к носу наполовину наполненный коричневым отваром синий сосуд, и испил от него. Это был ромашковый чай.
– Кажется твоя мама уже позаботилась о тебе. – сказал Яков, подавая ей синюю чашку.
– Что это? – Лола брезгливо скривила гримасу. – Это что за вонь?
– Это ромашковый чай. Помнится, ты любишь его.
Лола выхватила чашку из его рук, и поспешно вылила все в раковину.
– Я пью чай только в определенные дни. А для ромашкового у меня вообще выделен особый день в году. Так что мама снова что-то напутала.
Яков уронил взгляд в гостиную, и приложил палец к губам.
– Не шуми, – сказал он тихо. – Видишь, там человек устал и спит.
В гостиной у камина, обернувшись в плюшевый плед, мирно дремала Анна. Но Лола даже не соизволила сбавить громкость голоса. Треща без устали, Лола проводила Якова в гостевую комнату, на втором этаже.
– Это твоя спальня с видом на сад. – сказала Лола, отпирая
