Что мне, казалось, с еще большей силой.
Я боялась с ним заговорить. Боялась, что снова будет больно. Хотя больно было и сейчас. Но если с ним поговорить, то боль станет просто невыносимой. А мне так не хотелось, снова ее чувствовать. Еще я все это время переживала, как буду смотреть ему в глаза. Как вообще вести себя с ним. А если он подойдет ко мне, то, что я ему скажу.
Он тоже не подходил и не пытался заговорить. Ему, наверное, просто нечего было сказать. Возможно, он чувствовал угрызения совести, и не мог смотреть, как я страдаю из-за него. А может быть, просто не хотел со мной больше разговаривать. Но первый вариант нравился мне больше, и я решила, думать именно так. Я зря боялась, в этот день мы с ним больше не общались.
Когда я вышла на улицу после рабочего дня, у меня так полегчало на душе, что внутри появилось отвращение к этому месту. Я не хотела снова возвращаться на работу. Не хотела чувствовать эту пронизывающую и убивающую меня изнутри боль. Но не вернуться я не могла. Во-первых, это моя работа. И она мне в какой-то степени нравится. По крайней мере, хотя бы устраивает. А во-вторых, я больше не могла долго находиться без Кирилла. У меня снова появилась непонятная потребность в нем, от которой я за время отпуска, наверное, так и не смогла избавиться.
В офисе я думала, что можно добавить и как сделать модели лучше. Вечером после работы я торопилась к моим тканям и швейной машине. И воплощала свои идеи в жизнь. У меня даже появилось несколько идей для моей второй коллекции. В которой уже не будет места ни боли, ни грусти. И, надеюсь, эта моя первая коллекция будет единственной посвященной боли.
Постепенно у меня начало появляться странное, можно сказать, что какое-то двойственное отношение, или даже лучше сказать состояние. С одной стороны я была занята работой, мне стало катастрофически не хватать времени. Но мне это нравилось. А с другой стороны, на душе была какая-то печаль, тоска, что Кирилла рядом нет, что казалось, душа вот-вот разлетится на кусочки. И от этого было очень больно.
В офисе я каждый день наблюдала, как они гуляли вместе с Ирой. Часто она сидела у него на столе и они над чем-то смеялись. Потом он уходил к ней, и им также было интересно и весело вдвоем. А в обед они вместе куда-то уходили. Когда я впервые это увидела, чуть все чашки не уронила. Сердце как будто кинжалом пронзили. Так пролетал день за днем. На работе я тосковала и рвалась домой, чтобы продолжить свое творение. А вечером я хотела скорее оказаться на работе, чтобы увидеть его.
Каждый раз мне хотелось сбежать от всех, от себя, от Кирилла. Но с работы не уйдешь. Точнее уйдешь, но это надо отпрашиваться, разговаривать со многими людьми, а мне сейчас разговаривать совсем не хотелось. Особенно видеть кого-то. Я уходила в женскую комнату и там сидела, плакала, и думала, что делать дальше. Но в голову ничего не приходило. Тоска и боль перебивали все чувства и мысли. После почти часового терзания своей души,
