он и не разглядит, что я рыжая.
– А как вы думаете, я русая или каштановая? – интересовалась кудрявая Надя. – По-моему, все-таки каштановая. Симонову как раз такие и нравятся, кудрявые и веселые. Вот только про веснушки он ничего не пишет. Оксанка! Это у тебя был тональный маскировочный карандаш? Давай сюда, буду веснушки замазывать.
– А мне вы что, Килиянчука оставили? – возмутилась Оля. – Тоже мне, подруги, называется!
– И Зуева, – напомнила Марина.
– Нет, это Ленкин кадр. Он там такие размеры указал, что я в них утону. Я для него мелковата, так что придется подгребать к Ваньке Килиянчуку. К тому же брюнетки как раз в его вкусе.
Да, это было так. Если ответы остальных парней были расплывчаты и каждой приходилось «подправлять» что-то в себе, чтобы как можно ближе подобраться к идеалу, то в ответах Пети Зуева был изображен именно портрет Лены, и девочки не могли этого не отметить.
– Надо же, ну просто вылитая! – подкалывали они Шувалду. – Как будто сфотографировал. Ну-ка, Марин, зачитай еще раз! Какое там у него любимое женское имя?
– Елена, – повторила Марина. Про себя она не переставала удивляться прозорливости Паши, предсказавшего ей, что все именно так и будет.
– А какой любимый женский рост?
– 178 см.
– О! Ленк, а у тебя сколько?
Лена стояла спиной к девочкам, лицом к окну и теребила штору.
– Сто семьдесят восемь! – ответила она, и дрогнувший голос выдал ее волнение.
– А вес? Что он там про вес написал?
– Семьдесят один с половиной.
– Тебе подходит, Лен?
Девочка молча кивнула.
– А любимые группы? Ага. Земфира и «Крематорий». Ленка! Попробуй сказать, что это не про тебя! Вон у тебя плеер на тумбочке валяется, а там как раз Земфира и «Крематорий»! Девчонки, это же просто мистика какая-то! Астральные тела там разные, звезды говорят и все такое! Ой, девчонки, смотрите! Тут и про то, кто какой размер бюста предпочитает. Во дают!
Девчонки разглядывали выведенные корявыми почерками строчки.
– Тут снова про Ленку! Ну один в один! Мамочки, я сейчас в обморок упаду. Так не бывает!
Лена не участвовала в общем разговоре, хотя и сама была поражена тем, насколько описание Петькиной идеальной девчонки подходило к ней самой. Ей было и приятно, и страшно – вдруг это все розыгрыш, прикол. Хотелось еще и еще раз вслушаться в то, что написал один из самых привлекательных мальчишек, которых она когда-либо встречала. «Но ведь на вокзале он не обратил на меня совершенно никакого внимания! – разговаривала она сама с собой. – Конечно, не обратил, ведь он и не подозревает, что я – тот самый идеал, который изображен в анкете». Как, как же она сможет доказать ему это? Как привлечь его внимание? Его наверняка пол-лагеря окучивать будет, где уж тут пробиться!
– Понимаете, девчонки, это же наше руководство к действию! Выбирайте себе парней и становитесь их идеалами, – разъясняла тем временем Марина.
– Семечка, ты просто гений! – восклицали девчонки. – Такой
