всадник на белой лошади подъехал к полку. Оркестр заиграл гимн. Солдаты исступленно-радостно закричали «УРА!» Неизъяснимое, сладостное чувство овладело душой, и, сливаясь в одно дыхание, в одно чувство, с огромной солдатской массой, Цесаревич восторженно закричал, приветствуя отца.
Закричал и проснулся. Но сон продолжался наяву. Сразу не мог понять: сон или явь. Под окнами оркестр гвардейских драгун королевы Виктории исполнял русский гимн. Широким разливом, как волны морские, поднимались и затихали прекрасные звуки. Как радостно и гордо услышать на стороне чужой свой гимн, свою национальную молитву! Стояло утро, золотой свет наполнял комнату. Мир улыбался солнечными лучами. Сладкое чувство дрожало в сердце. Как прекрасна жизнь на Твоей земле, Боже Господи!..
– Ты не сердился сегодня, мой милый Ники? – спросила принцесса.
– Почему, моя душка Аликс?
– Потому, что твой сон, вероятно, прервали музыканты.
– О нет, моя ненаглядная. Наоборот, я был в восторге. Я был польщен вниманием. Мы, русские, как дети, любим ласку, ценим ее и за добро готовы платить сторицей. Это наша национальная черта. Дядя Сергей сказал, что концерт был сыгран в мою честь. Концерт – да – в мою честь, но гимн – в честь Русского Самодержца, в честь России. Это ты просила Granny, чтобы под моими окнами был концерт?
– Нет, это сделала сама бабушка. Ты ей понравился. Она никогда не ошибается в своих оценках людей. Она мне сказала: «Поздравляю тебя. Ники хороший человек». Бабушка видела за свой век множество людей из всех племен и народов мира. Я горда и счастлива мнением моей мудрой бабки. Это необыкновенная женщина. Я счастлива любить и быть любимой. Какое блаженство слить жизнь свою с жизнью любимого…
Как краткий миг промчались двенадцать дней, проведенных вместе. Воспоминания о них останутся на всю жизнь. Дни беззакатной любви. Дни светлого счастья. Дни невозвратные, как сон. Пришел час разлуки. «Проснулся с грустным чувством, что настал конец нашего житья душа в душу, – записал Цесаревич в дневник 20 апреля. – После кофе поехал с Аликс в Каленберг к вдовствующей герцогине, которая живет сейчас в своем замке на горе».
Это был прощальный визит к одинокой, доживающей век, полуглухой и полуслепой старухе. В эти часы перед разлукой им хотелось быть вдвоем. Так хотелось сказать много-много, смотреть в глаза друг другу и не насмотреться. Визит был кстати.
Поднявшись в гору, они пошли пешком. Резвились, рвали цветы, слушали жужжание насекомых, вдыхали запахи цветов и поля и говорили те нежные, вечно новые, чудные слова о любви, которые говорит все человечество. Кто не знает этих непорочных, чистых, ласковых слов, кому они не звенели упоительной сладчайшей музыкой и кого не влекли на заре жизни в голубую манящую даль?..
Любовь и молодость! Какие чудные, прекрасные слова! Это то, что остается для человека навсегда, как самое дорогое, заветное и, увы, невозвратное. Это то, что он охотнее всего вспоминает на закате жизни, и, вспоминая,
