себя как-то не так, я заметил сразу. Он ходил по квартире, немного сгорбившись, почти со мной не разговаривал и все время держал руку в области живота. Он обратился к соседям с просьбой о том, чтобы те вызвали ему врача. Врач приехал и вынес единственно верный, по его мнению, приговор, он посоветовал прикладывать к больному животу грелку, чтобы как-то успокоить усиливающуюся с каждым часом острую боль. Как выяснилось позже, причиной острой боли был обычный аппендицит, который, как известно и мало что сведущему в медицине человеку, под воздействием интенсивного согревания грелкой превращается в куда более опасный недуг, известный как перитонит. Какой именно диагноз померещился тому, с позволения сказать доктору, теперь уже наверно врятли можно узнать, но та грелка сыграла свою роковую роль и перевернула с ног на голову всю нашу, уже было устоявшуюся и размеренную, прикаспийскую жизнь. Скорая увезла отца в больницу, где ему тут же была сделана операция. Была уже ночь и среди больничного персонала не оказалось опытных квалифицированных докторов. Операцию делал обычный дежурный практикант. Тревогу забили после того, как на следующий после операции день отец стал стремительно терять силы. Еще была надежда на спасение, но после того как у него была взята кровь на анализ, то результат прозвучал как приговор. У отца началось заражение крови. Тут, конечно же, поднялся такой шум, который долетел до самой Москвы. За те два года, которые мы прожили в Махачкале, у отца появилось много влиятельных друзей, среди которых был даже поэт Расул Гамзатов. Из столицы прилетел какой-то профессор, который, конечно же, уже ничего не смог исправить.
После смерти отца нас уже ничего не держало в Дагестане, и наша семья, точнее все то, что от нее осталось, вскоре перебралась в Орел.
3.
Я родился в Орле 19 апреля 1967 года в роддоме на улице Сакко и Ванцетти, названной в честь каких-то то ли итальянских, то ли французских коммунистов. Отец родился 18 апреля и появись я на свет несколькими часами раньше, то приходился бы отличным подарком, воспроизведенным моей мамой прямо на его день рождения. Несмотря на это небольшое несовпадение в датах, магия цифр все-таки сыграла свою вездесущую роль, и на свет появился малыш, являющийся точной копией своего мужественного родителя. Я был всем похож на своего отца, всем кроме глаз. Глаза у меня были мамины, огромные, в пол лица, небесно-голубого цвета, лучезарно блестящие на фоне пухленьких розовых щечек, отчего все вокруг, завидев меня, в один голос восклицали: "Какая аппетитная девочка"!
Дом, в который меня привезли из родильного отделения, находился в частном секторе города на улице под названием "Новая". Этот небольшой дом, построенный вскоре после войны, был разделен на две части, в одной из которых жили мои папа, мама, сестра и бабушка, а в другой части дома жила родная сестра моей бабушки, которую звали Александра Николаевна. Во дворе дома росла огромная пушистая столетняя ель, она была настолько огромна,
