четыре роговых гребня, ценой семнадцать пенсов за дюжину, двенадцать расчесок из белой кости по восемь пенсов за дюжину, и самый ценный товар в списке – десять расчесок из слоновой кости по два пенса за каждую. Кроме того, при нем были двенадцать чехлов для расчесок (их обычно шили из ткани, как и футляры для украшений) и три пары ножниц. Точно так же в 1642 году Уильям Маккеррелл из Ньюкасла продавал пинцеты, ножницы, расчески, чехлы для расчесок и щетки для бороды, а в 1730 году в Норфолке Джон Макки торговал в разнос расческами, зеркалами и приборами для бритья (предположительно, речь шла о бритвах)96. В крупных городах такие товары поставляли галантерейщики, а начиная с XVIII века их все чаще можно было приобрести у специалистов, связанных с уходом за волосами: парикмахеров, цирюльников, изготовителей париков и парфюмеров. Эти инструменты очень мало менялись с течением времени, и только с появлением механизированного производства в Викторианскую эпоху и пластмасс в конце 1860‐х годов их доступность и цена существенно изменились97.
Ил. 1.8. Реклама бриолина. 1954. Мужчина наносит продукт с помощью пары мужских щеток для волос
Однако было еще одно важное изменение. Хотя щетки для одежды, щетки для бороды и щетки для чистки расчесок использовались и ранее, щетка для волос была предметом, который стал обычным явлением только в конце XVIII века. В Викторианскую эпоху она превратилась в ключевой инструмент в арсенале гигиены и ухода за собой. Мужчины и женщины должны были ежедневно расчесывать волосы щеткой, чтобы очистить и простимулировать кожу головы и придать волосам блеск. И хотя исправное расчесывание щеткой предписывалось обоим полам, эта практика была гендерно-дифференцированной. В случае мужчин расчесывание волос создавало ощущение свежей опрятности. Сами щетки, как правило, не имели ручек, и это делало их настолько маскулинными, что их стали называть армейскими щетками для волос. Они продавались парами, и их можно было использовать вместе, расчесывая волосы по обе стороны от пробора (ил. 1.8). Женщины, напротив, в рекламной продукции изображались с пышной копной длинных, как у сказочной Рапунцель, локонов и щеткой на длинной ручке – визуальная квинтэссенция идеализированной викторианской женственности (ил. 1.9). В этом контексте расчесывание волос щеткой символизировало удовольствие от контролируемой распущенности: щетка, каждый вечер ритмично устанавливающая порядок в хаотичном изобилии с помощью хрестоматийных «ста движений щетки» – полуэротизированное и в то же время дисциплинирующее занятие98.
Ил. 1.9. Реклама щетки Edwards’ Harlene. Ок. 1890. «Мама, у меня будут такие же длинные волосы, когда я вырасту?» – спрашивает девочка. Она усваивает урок женственности, наблюдая, как ее мать обращается с расческой
Викторианцы были так воодушевлены пользой расчесывания щеткой, что объединили его с другой захватывающей технологией – электричеством.
Spufford M. The Great Reclothing of Rural England: Petty Chapmen and their Wares in the Seventeenth Century. London: Hambledon Press, 1984. Pр. 94–95, 153, 188–189, 204–205.
Durbin, Wig, Hairdressing and Shaving. Р. 27. О целлулоидных маникюрных наборах: Beaujot A. Victorian Fashion Accessories. London: Berg, 2012. Pр. 139–177.
См.: Ofek G. Representations of Hair in Victorian Literature and Culture. Farnham: Ashgate, 2009, esp. рр. 34–35, 40–41.
