миллионов стволов. Когда-то давным-давно – две тысячи миллионов лет назад – деревья росли повсюду во множестве разновидностей, определяющихся климатом, почвой и многими другими факторами и условиями. По мере того как поднималась температура, деревья все более процветали, в то же время вступая в жестокую конкурентную борьбу друг с другом. В конце концов именно баньян, чудесно разросшийся в тепле и использующий собственную систему самоукореняющихся стволов, постепенно захватил лидерство над всеми остальными разновидностями растительного мира. Другие же растения, оказавшись под накрывшей все сенью баньяна, были вынуждены либо исчезнуть полностью, либо эволюционировать и адаптироваться, совершенно изменив свой вид. Баньян же распространялся с неукротимой силой, иной раз возвращаясь назад и сплетаясь и срастаясь с самим собой для пущей жизнестойкости. С течением времени баньян отвоевывал все новые высоты над планетой, поднимаясь в росте и захватывая все новые и новые территории, защищая свои родительские стволы, по мере того как враги становились все злее и изощреннее, пуская в Почву новые корни, оплетая пространство сетью новых ветвей, постепенно научившихся срастаться друг с другом, после чего завеса над Почвой стала такой густой, что туда уже не проникал ни единый солнечный луч, что означало неизбежную гибель всех других растений. С этого момента власть баньяна стала бесспорной, его могущество непоколебимым, срок его жизни – неограниченным.
На том континенте, где обитали древесные люди, сегодня росло только одно дерево баньян. Баньян стал сначала Царем Леса, а затем и самим Лесом. Он покорил горы и пустыни, болота и равнины. Весь материк оказался под властьпредержащей крышей его сетчатого тела. Только самые широкие реки и близость океанского побережья, где властвовала смертоносная морская трава, заставляли баньян отступить, но совсем ненамного.
Другой неприступной преградой был терминатор, где заканчивался день и наступала ночь. Там баньян тоже оказывался бессилен.
Женщины продолжали подъем, внимательно прислушиваясь к злобному жужжанию тигромух, снующих в этой области дерева в особенном изобилии. Со всех сторон вокруг них теперь пестрели бутоны ярких цветков, растущие из дерева, укрепившиеся на лианах или свободно парящие в воздухе. Здесь процветали лианы, мхи и лишайники. Тут и там можно было заметить глупышей, бесцельно проталкивающихся сквозь переплетения лиан. По мере приближения к Вершинам воздух становился свежее, цвета вокруг – ярче, прибавлялось лазури и пурпура, канареечно-желтого и лилового, всех волшебных красок и чудес, которыми была богата природа.
С длинного языка липун-губы на ствол стекал сладкий и густой клейкий алый сок. Несколько острошипов с растительной глупостью погрузили свои ползучие корни в питательный сок и сейчас растворялись в нем и погибали. Лили-Йо и Фло благоразумно обогнули ствол и продолжили подъем по его другой стороне.
Там их встретила нож-трава. Выхватив свои ножи, они отразили атаку и
