Шел он совершенно бесшумно, с грацией дикого зверя – правду говорят, что лунные эльфы ближе к природе, чем солнечные.
– Ни разу, – слегка удивленно ответила я, доселе прочно уверенная, что Феликс поставил его в известность. Церемонное «мастер» я опустила, как и эльф «Ваше Величество».
Истайр замедлил шаг и окинул меня каким-то странным, оценивающим взглядом.
– Тогда я весьма удивлен, почему император настоял на выборе Мариссы.
Я вопросительно вскинула бровь.
– Простите? – это имя ни о чем не говорило.
– Недавно объезженная виверна, я бы рекомендовал ее только опытным наездникам.
Ну спасибо, Ваше Величество! Феликс все-таки решил меня убить. Я поежилась под пронзительным взглядом истайра, который словно видел мои страхи насквозь. Перед ним стояла не императрица Снартари, а бледная перепуганная девчонка. Человеческая девчонка… Все это я ясно увидела в его глазах.
– Что ж, ведите меня к ней, – собрав все свое мужество, я обратилась к эльфу, которого супруг назначил моим палачом, – я готова.
Внезапно, как шквал в Блуждающих Долинах, на меня обрушилось полное осознание своей беспечности. Пойти с представителем лунных эльфов – расы, почти все кланы которой с империей на ножах? Без гвардейцев? Непростительная оплошность. Вспомнить значение символа, серебрившегося у Рэмиса на груди, не получалось, или же жрецы еще не успели вбить мне это в голову.
– Луна свидетель, я связан клятвой и не могу выбрать другую виверну, – истайр, очевидно, пришел к каким-то выводам, – но есть один способ…, – он улыбнулся своим мыслям, и от этой улыбки сердце робко трепыхнулось, – хорошо, что Вы готовы войти в историю и стать первой леди, не побоявшейся оседлать непокорную виверну.
Я покраснела, как от первой похвалы на подмостках балаганчика, и порадовалась, что эльф снова ушел вперед и не стал свидетелем моего смущения.
…– Виверны обладают зачатками разума и вполне сносно понимают наш язык, – наставлял мастер по пути, – не советую говорить о них в их присутствии и как-либо осуждающе. Важно приветствовать легким поклоном – не кивком и не поясным, а самым обычным. Как равный равного. Вопреки мнению имперцев, над виверной не может быть хозяина, она признает только товарища и друга.
Эти слова пришлись мне по душе. Товарищ и друг… Даже шанса на дружбу я лишилась, переступив порог императорского дворца. Феликс сменял моих служанок каждый месяц, чтобы я ни к кому не успела привязаться, а от высокородных эльфиек зубы сводило – от сладкой патоки их речей в лицо и яда за спиной. Дружба… Может, в этом секрет легендарного мастерства истайров, а не в магии? Да, знал бы император о моих неподобающих мыслях, сразу бы отправил на корм.
Через четверть часа быстрой ходьбы эльф открывал ворота ангара – три человеческих роста листового железа, за которым бушевал небольшой ураган. Тревога вернулась, но панического ужаса, что вызвали во мне слова Феликса о тренировках,
