алкашами на скамейке, и услышала от них странную новость – основатель «Алиэкспресс» Джек Ма принял решение оставить пост топ-менеджера компании. Так и заявил, – «Устал, надоело, не хочу больше быть топ-менеджером. Хочу вырастить капусту у себя в огороде. После сфотографирую», – объяснял он удивлённым репортёрам, – «И отправлю фото своему другу Илону Маску». «Смотри», – скажу, – «Илон – капуста. Как тебе такое?». Варька и местные алкаши, обсуждая этот поступок, сначала сочли его безответственным. Но, подумав, решили – Джек прав. Именно так нужно уходить – на взлёте. Победив во всём, доказав всем, создав собственный мир – покинуть его, чтобы вырастить капусту. «Молодец Джек», – кричал, встав на табурет, бывший актёр театра, – «Ты навсегда останешься топ-менеджером наших сердец!». Алкаши даже решили написать Джеку письмо поддержки. Бывший журналист взял в руки карандаш, лист бумаги, и тщательно вывел, – «Джеку Ма от карагандинских текильерос». Другой алкаш, бывший работник почты, согласился доставить письмо в Китай, в самые потайные глубины этой загадочной страны. Но ничего более не написали – переборщили, как обычно, напились, и заснули на скамейке в обнимку.
Варька, вступив в подъезд, начиная свой обычный крестный путь, занесла ногу над первой ступенькой. «Когда уходят топ-менеджеры», – думала она, – «Кто-то обязательно должен ими становиться». Иначе жизнь остановится, и мир рухнет. Но как это – быть топ-менеджером? Наверное, нужно громко топать. «Громче потопаешь – больше полопаешь», – вспомнила она пословицу из детства, и опустила ногу на ступеньку так, что грохот, отскакивая от стен, устремился вверх по подъезду. Варька пошла наверх, громко и с силой топая каждым шагом. Квартиры молчали. На первом этаже она почувствовала, как дед Макар, затаившись, смотрит на неё в перископ дверного глазка. На втором из запертой наглухо квартиры вывалился один из молодожёнов. «Варька!», – зашипел он, – «Ты что, с ума сошла? Дети спят!». Варька, не обращая на него внимания, протопала наверх, мимо индусов, топая им специально как индийский слон, и закрыла за собой дверь квартиры.
Начиная с тех пор, она топала каждый день, поднимаясь утром к себе домой. Неизвестно, как у престарелой и хрупкой женщины получалось топать так звонко. Даже я как-то открыл дверь, и вышел утром в подъезд – не потому, что Варька мне мешала, а просто чтобы спросить, что всё это значит, и зачем человеку так громко топать. Вместо ответа Варька изобразила «Тьфу!» в мою сторону, и направилась мимо вверх по лестнице, бормоча себе под нос. «Ваши беды, и ваши радости… Ваши любови, и ваши ненависти…», – различалось в этом бормотании, – «Ваши закаты, и ваши рассветы… Ваши муссоны, и ваши пассаты…».
Прошёл год – и за этот год Варьке, ставшей топ-менеджером, тоже удалось изменить мир до неузнаваемости.
Дед Макар с первого этажа, смотря каждое утро на неё в глазок, кажется, что-то вспомнил, и, устыдившись, теперь старался ей не показываться, да и вообще перестал выходить из квартиры. Позже оказалось,
