все стороны до самого горизонта – никого. Во сне не было ощущения враждебности, одна бесконечность. Обычные растения, ничего особенного, блеклая жесткая трава высотой до кончиков пальцев и легкий шелестящий ветерок.
Вначале, когда сон только начал сниться, Кассандра чувствовала, что кого-то ищет, что надо лишь пойти в нужном направлении – и она найдет. Но сколько бы раз Кассандра ни видела этот пейзаж, она так никого и не нашла. Один волнистый холм сменялся другим, она не вовремя отворачивалась; внезапно просыпалась.
Постепенно, со временем, сон изменился. Так неуловимо, так постепенно, что она и не заметила, как это произошло. Не то чтобы изменилась обстановка: физически все осталось прежним. Изменилось ощущение. Кассандра все больше теряла уверенность, что найдет того, кого ищет, пока однажды ночью не поняла: ничего нет, никто ее не ждет. Не важно, как далеко она забредет, как тщательно будет искать, отчаянно стремиться найти, она все равно одна…
Наутро опустошенность не исчезла, но Кассандра привыкла к ее приглушенному послевкусию и вела себя как обычно. Она и не подозревала, что день будет чем-то отличаться от прочих, пока не пошла в соседний торговый центр, чтобы купить хлеба на обед. По дороге Кассандра отчего-то остановилась у туристического агентства. Забавно, прежде она никогда его не замечала. Не вполне понимая, как или почему, она толкнула дверь, ступила на циновку из водорослей и увидела шеренгу консультантов, ждущих, что она спросит.
Позже Кассандра вспоминала, что в тот миг ощутила легкое удивление. Словно в конце концов стала настоящим человеком, полноценным, взаимодействующим с другими людьми. И не важно, что ей часто казалось, будто она живет полужизнью, скрываясь во мгле.
Вернувшись домой, Кассандра мгновение постояла, вновь переживая утренние события и стараясь выделить миг, когда было принято решение, вспоминала, как пошла в магазин за хлебом, а вернулась с билетом на самолет. Затем она направилась в комнату Нелл, достала из укрытия чемодан и вынула все его содержимое: книгу волшебных сказок, эскиз с подписью «Элиза Мейкпис» на обороте, тетрадь в линейку с каракулями Нелл на каждой странице.
Кассандра приготовила себе кофе с молоком и села на кровать Нелл, изо всех сил пытаясь расшифровать кошмарный почерк, перенося слова в чистую тетрадь. Она довольно хорошо разбирала рукописные записи прошлых веков (вполне естественно для торговца подержанными товарами), но старомодный почерк – это одно, у него есть свой ритм. Почерк Нелл был попросту каракулями. Намеренными, небрежными каракулями. В довершение всего тетрадь в какой-то момент пострадала от воды. Страницы склеились, вокруг сморщенных пятен появилась плесень. Если бы Кассандра поспешила, то, возможно, порвала бы страницы и навсегда уничтожила записи.
Дело продвигалось медленно, но она почти сразу поняла, что Нелл пыталась решить загадку своего происхождения.
Апрель 1975 года. Сегодня принесли белый чемодан. Я сразу поняла, что это такое.
Я
