чем внучка), так что дом понемногу привык жить без суматохи. И для него стало настоящим ударом, когда вскоре после смерти Нелл неожиданно, без всяких предупреждений, заявились ее родственники. Они начали бродить по комнатам и саду, потягивая чай и роняя крошки. Ссутулившись на склоне холма, совсем спрятавшись за большим антикварным центром, дом стоически переносил это последнее оскорбление.
Разумеется, все устроили тетки. Кассандра прекрасно обошлась бы без суеты, почтив память бабушки в одиночестве, но тетки и слышать об этом не хотели. Они решили, что по Нелл непременно нужно справить поминки. Семья захочет выразить соболезнования, как и друзья Нелл. Кроме того, это просто принято.
Кассандра была не в силах противостоять столь бесхитростной убежденности. Раньше она вступила бы в спор, но не теперь. К тому же теток невозможно было остановить. Все они были куда более энергичны, чем позволяет предположить их немалый возраст (самой молодой, тете Хетти, не меньше семидесяти пяти). Так что Кассандра оставила дурные предчувствия, не стала говорить, что друзей у Нелл не было, и занялась делом. Она разобрала чайные чашки и блюдца, нашла десертные вилки, убрала часть безделушек Нелл, чтобы теткам было где сесть. Девушка позволила им хлопотать со всеми положенными помпой и самодовольством.
На самом деле они не были тетками Кассандры. Они были тетками ее матери, младшими сестрами Нелл. Но Лесли это родство было ни к чему, и тетки быстро приняли Кассандру под крыло вместо нее.
Девушка ожидала, что, возможно, мать приедет в крематорий после начала церемонии. При этом, как всегда, будет выглядеть на тридцать лет моложе, чем на самом деле, притягивая восхищенные взоры. Прекрасная, молодая и невероятно беззаботная.
Но она не явилась. Тогда Кассандра предположила, что придет открытка с картинкой, не соответствующей поводу. Она представила крупный затейливый почерк матери, привлекающий внимание, с набегающими друг на друга строчками, и внизу под текстом – множество поцелуев, из тех, что легко раздаются.
На кухне Кассандра набрала в раковину воду и окунула туда руки.
– Что ж, думаю, все прошло превосходно, – сказала Филлис, старшая после Нелл и куда более властная. – Нелл понравилось бы.
Кассандра отвела глаза.
– Ну, – продолжила тетка, на мгновение прервавшись, чтобы вытереть тарелку, – если бы до сестры все-таки дошло, что поминки – дело нужное. – Внезапно ею овладел материнский инстинкт. – А ты как поживаешь?
– Нормально.
– Ты исхудала. Не забываешь есть?
– Ем три раза в день, как положено.
– Тебе не мешает поправиться. Приходи на чай завтра вечером, я приглашу семью, приготовлю картофельную запеканку с мясом.
Кассандра не стала возражать.
Филлис подозрительно оглядела старую кухню, отметив взглядом провисшую вытяжку.
– Тебе не страшно здесь одной?
– Нет, не страшно…
– И все же одиноко. – Филлис сморщила нос в искреннем сочувствии. – Несомненно, одиноко. Понятное дело, ведь вы с Нелл были очень
