Принц спокойно стоял у кромки воды и кажется, с кем-то разговаривал. На герцога было жалко смотреть – исцарапанный в рваной одежде он выбежал на берег озера и, поскользнувшись на влажной глине, съехал вниз, окончательно испортив одежду и ушибив копчик.
– Тирос, что с тобой?
Калабриан чистенький и опрятный смотрел на герцога с удивлением.
– Ничего, – злобно буркнул тот, с отвращением глядя на роскошные пряди своих каштановых волос, перемазанные в глине.
– Извини, что не предупредил, богиня хотела поговорить только со мной, поэтому и задержала тебя, давай я позову Амирана, у него есть сухая одежда, а ты пока искупайся, богиня сказала, что до заката озеро останется здесь.
Тиросу ничего больше не оставалось, как согласиться. Срывая с себя измазанный камзол, он еще злобно шипел, но опустившись в воду, вдруг почувствовал облегчение и странный покой. Вспомнились широкие руки няни, бережно взбивавшие пену в деревянной лохани, и толстая льняная простыня, в которую она кутала его после купания, и чашка медового сбитня, которую женщина с ворчанием вручала ему каждый раз, когда усаживала подопечного сушиться у камина.
Пока Тирос плескался, Амиран успел наломать сушняка и развести на берегу костер. Теперь пожилой воин полоскал в воде одежду герцога, а принц аккуратными кусками нарезал хлеб и сыр. Закончив делать бутерброды, Кэл поставил на уголья флягу с медовой сытой и даже расседлал лошадей.
Когда герцог все же вышел на берег ранки на его лице и руках уже затянулись, а каштановые локоны блестели так, словно были вымыты и уложены лучшим столичным цирюльником. Перекусив, Амиран вопросительно взглянул на принца, но тот отрицательно покачал головой:
– Нужно уходить. На закате озеро исчезнет. Вот почему тут нет лечебницы, озеро появляется здесь ненадолго и только по неотступной молитве богине.
– Что ж тогда в путь. Богиня дала подсказку?
Калабриан кивнул и показал небольшой медальон похожий на монетку:
– Думаю, теперь будет легче отыскать леди Геллу, богиня сказала, что монетка будет светиться при приближении к девушке.
– Но направление она указывать не будет? Монетка ведь круглая?
– Это лучше, чем ничего, в путь!
Глава 8
Утром Гелла проснулась с удивительным ощущением уюта. В шатре было прохладно, но одеяла хорошо держали тепло тела, выбираться не хотелось. Вдруг звякнула медная крышка котелка, треснула ветка в очаге, и мир проснулся, наполняясь звуками. В шатре полилась вода, завозилась Синуш, ставя на угли котелок, вышла в розовый сумрак, прихватив кусок ткани Сатра, а снаружи уже просыпалось стойбище – трещали ломаемые ветки, здоровались женщины, шумели подростки, вернувшиеся из ночного выпаса. Гелла, наконец, встала, Синуш улыбнувшись, протянула ей плошку и тряпочку – умыться:
– Сатра сказала тебе без нее из шатра не выходить, давай я помогу волосы расчесать.
К возвращению Сатры
