по уголкам кухни, скопились за спиной у Джареда и замерли в наблюдении, едва шевеля своими усами. Если бы они были людьми, то кто-нибудь из них непременно хихикнул. Кто-то не скрывал бы волнения и задавал тревожные вопросы рядом стоящим. Нашёлся бы даже тот, кто первым крикнул «пей уже давай! Не томи!» Эти крохотные существа будто знали, чем может закончиться подобный эксперимент с перемешиванием, ведь за всё своё короткое существование им приходилось поглощать и не такое…
Губы аккуратно потянули тоненькую струйку напитка. Веки сомкнулись и на висках тут же выступил пот. Сморщенная, искорёженная гримаса парня символизировала абсолютный успех в диспропорциях пряностей со специями – он даже не почувствовал никакого привкуса кофе. А о каком привкусе могла идти речь, если молотого кофе в смеси было меньше 1/10 части? Лишь горечь и жар пронеслись по горлу, по пищеводу и упали в желудок, разлетевшись по всей грудной клетке инфернальным цунами, оставив во рту выжженную пустыню, в котором язык превратился в скорченный старый сухой дуб, а зубы – в обугленные пеньки.
Бодрость появилась раньше, чем осознание «лондонского пожара» во рту. Увеличенные зрачки забегали по выпученным глазным яблокам. Брови едва сдерживали нахлынувший на них со лба целый водопад пота. Рот втягивал в себя воздух так, будто в лёгких у Джареда был кислородный шахтный насос с глубинной перенагрузкой.
Громкий, мокрый и непрерывный кашель прервал псевдо-наслаждение напитком спустя некоторое мгновение. Продолжая кривиться и откашливаться, парень даже не подумал о том, что с таким пойлом шутить не следует и на время отставил чашку в сторону.
«Кажется, тут не хватает цианида для полного состава!» – отшутился самому себе Джаред. А тараканы этим временем ни чуть не сдвинулись с места и продолжали питать любопытство, оставаясь стоять кучкой в ожидании чего-то…
Придя в себя спустя несколько минут, бедолага всё-таки взялся за работу, выкуривая сигарету за сигаретой. Одного глотка хватило, чтобы за толстой стенкой лба проснулось солнце, и на поверхности бархатного мозга запорхали бабочки-мысли, а по железной дороге центральной нервной системы поехал паровозик-трудоголик. Гремучая смесь работала, хоть и могла убить!
Если ты – летучая мышь, то тебе следует помнить о том, что твоя жизнь на прямую зависит от осмотрительности и внимательности под пурпурным покровом ночи и обманщицей луной. Тебе не следует забывать о том, на что ты охотишься и ешь, и в каком количестве. Но, все мы – люди, и мы воспринимаем ночь – как день, когда ведём её образ жизни. Иными словами, трудоголики путаются в пространстве и теряют бдительность и осторожность, напоминая ту летучую мышь, которая сошла с ума и выбрала для охоты день, поедая при этом всё подряд, даже мелкие камни…
Если бы хоть кто-нибудь оставил записку с этим текстом у Джареда на кухне! Будь то – Ненси, или покинувшая его
