разуме, в вещах или в разуме человека). Но на этапе ранней схоластики обсуждение этого вопроса ограничилось разграничением двух уровней бытия – чувственно постигаемого или умозрительно постигаемого интуитивным путем. Испытывая колебания между аристотелизмом и неоплатонизмом, Боэций ограничивается констатацией того, что универсалии „существуют одним способом“, а мыслятся – другим; они бестелесны, но будучи связаны с чувственными [вещами] существуют [в области] чувственного. Мыслятся же они помимо тел, как существующие самостоятельно, а не как имеющие свое бытие в других»19.
В философии Боэция достигается четкое различение сущности и существования. Он предлагает во всяком сущем выделять два момента: «то, что есть» (сущность) и существование «того, что есть» (бытия). При этом понимание Боэцием «того, что есть» соответствует аристотелевскому понятию единичной вещи – первичной сущности. «То, что есть» отлично как от бытия, так и от свойств, присущих тому, что «есть». Он пишет: «То, что есть» ничем не отличается от форм, приписываемых ему в качестве акциденций. «Допустим, – говорит Боэций, – что одна и та же субстанция будет благая, белая, тяжелая и круглая. В таком случае, сама эта субстанция будет одно, а ее округлость – нечто другое, ее цвет – нечто третье, а благо – четвертое. Ведь если бы каждое из них было бы то же самое, что и субстанция, то тяжесть была бы то же самое, что цвет и благо, а благо – то же самое, что и тяжесть: но это не допускает природа. Из этого всего следует, что [в существующих вещах] быть – это одно, а быть чем-то – другое»20.
Боэций трактует материю в духе платоновско-аристотелевской традиции – как источник множественности и сложности, а форму как источник единства и простоты. Божественная субстанция есть форма без материи, а тем самым она едина. Только в боге, согласно Боэцию, бытие и сущность тождественны, поэтому бог есть простая субстанция, которая ничему не причастна, но которой причастно все. Напротив, в сотворенных вещах, которые сложны, их бытие и сущность не тождественны, они имеют бытие только в силу причастности тому, что само есть бытие. Вещи лишены абсолютного единства, поскольку состоят из материи и формы и в них бытие не совпадает с тем, что им обладает, т.е. одно в них обладает большим бытием, другое – меньшим. Рассматривая эти вопросы, Г.Г.Майоров пишет: «Совпадение в простоте божественной субстанции самого бытия (esse) и того, что обладает этим бытием (id quod est), является важнейшим тезисом… теологических трактовок Боэция. Этот тезис станет основополагающим для будущей схоластики. Он, как и учение о совпадении в Боге всех его атрибутов, проистекает из требований последовательного монизма»21.
Развивая тезис Аристотеля о божественном начале, философы средневековья вкладывают в него совершенно иное содержание. Бог Аристотеля является причиной мира, но только его конечной, целевой причиной. Аристотель
Там же. С. 29.
Там же. С. 164.
Майоров Г. Г. Судьба и дело Боэция // Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты. С. 379.
