уже умертвила и требовала отдать ей и этого. Разразился скандал. Мы в нём участия не принимали, только молча слушали крики: «Украли!». Я с ними и не спорила, отдала через забор батраку их цыплёнка, о чём горько пожалела уже через два часа. Батрак тихонько подозвал меня к забору и протянул на руке мокрого птенца, которого ощутимо потряхивало. «Что она с ним делала?» – мрачно спросила я. «Топила, как и предыдущих» – так же мрачно ответил он.
Я вытерла его, постелила в коробке сухую тряпку и отдала птенца кошке, которая сначала тревожно крутилась рядом со мной, а потом сразу запрыгнула в коробку, выжидательно глядя на меня. Получив своё цыплячье дитя, она попробовала его вылизать, но быстро оставила эти попытки, свернулась клубком и подгребла цыплёнка поближе к своей шее, осторожно приобняв лапой. Он оказался как бы в тёплом гнезде, где кошка окружала его со всех сторон, но голова малыша находилась на воздухе. Проверив рукой, что кошка на него нигде не давит, я поднялась с корточек и, нос к носу, столкнулась с мамой: «Он не выживет. Если цыплёнок молчит, значит не жилец». Так и оказалось. На утро я обнаружила в коробке ту же картину, только цыплёнок уже давно испустил дух… Дальше был ещё скандал, когда соседи требовали им возместить ущерб, купив десяток других цыплят и я, интеллигентная молодая женщина, не повысив голос и не разу не повторившись в течении нескольких минут, ответила им простым русским языком, куда они могут идти со своим отношением к животным, а потом захлопнула калитку. К сожалению, было ещё много всяких неприятных ситуаций, так что ничего хорошего в адрес этой семьи сказать не получится.
Через несколько лет глава цыганской семьи проиграл в казино крупную сумму, и для покрытия долга быстро продал этот дом. В память о них у нас остались вконец издёрганные нервы, отвращение к цыганским песням, а мама, обожавшая до этого Николая Сличенко, ещё лет десять быстро переключала канал телевизора, только увидев на экране замечательного цыганского актёра и певца – наслушалась соседского пьяного пения.
Старая кошка периодически куда-то уходила, не появляясь по два-три дня, и мы перестали о ней беспокоиться. А однажды она не вернулась.
Но спустя непродолжительное время после её ухода, у нас появился новый жилец, вернее, новая жилица. Она и раньше возникала в нашем дворе, наведываясь на короткое время. Оказывается, просто присматривалась. Убедившись, что мы ей полностью подходим, она, в один прекрасный день, твёрдо уселась на пороге и, не отводя взгляда, пристально уставилась мне в глаза. «Я буду жить здесь» – сказала она. «Нет» – твёрдо ответила я, взяла её на руки и, подозвав цыганского батрака, отдала обратно. Через пятнадцать минут, она снова возникла возле двери. В итоге, я начала её гонять, отбросив хорошие манеры, а она, отбросив СВОИ хорошие манеры, настырно пролезала в любую щель, пока однажды, проскользнув у меня между ног, не забилась под диван в комнате
