воробьи, в воздухе ревут мощные моторы». Летом 1940 года, когда Вера окончила девятый класс, Иван пишет: «Получил твою фотографию. Очень ждал, чтобы посмотреть на девушку, которую не видел два года. Долго смотрел на фото. Ты мне казалась другой, но буду представлять тебя такой, какая ты на фотографии. Желаю тебе на отлично окончить школу».
Забегая немного вперед, следует сказать, что с началом войны переписка прервалась, но в марте 1944 года возобновилась. «Я знаю, что брат Яков погиб под Сталинградом, а Гриша – в концлагере, – писал Кожедуб в одном из писем. – Я получил орден Красного Знамени за 20 сбитых самолетов. Это моя месть за братьев. Надеюсь на встречу, тогда вспомним молодость, когда жизнь ”била ключом”». А вот более позднее письмо: «Выполняю свою священную обязанность по уничтожению авиации противника. Счет сбитых самолетов – 60. Это тот труд, который я вложил в историю борьбы против немецких захватчиков. Бить врага не числом, а умением – этими словами мы дышим на сегодняшний день. На днях вышлю фотографию. Крепко жму твою руку, дважды Герой Советского Союза Иван Кожедуб». А за несколько месяцев до победы Вера получала письмо, в котором есть такие слова: «Мои юные годы проходят в огне и дыму. Это закалка для будущей жизни. Бои идут на окраине Берлина. Счет сбитых самолетов – 62. Дело идет к концу, скоро встретимся и вспомним юные годы. До скорой встречи, Ваня».
Война началась
Отставить фронт!
Оценивая сейчас настроения советского общества накануне вторжения гитлеровских войск на территорию СССР, трудно дать им однозначную оценку. С одной стороны, профессия военного была невероятно популярной. Молодые люди охотно шли в армию, потом – в военные училища. Страна, которая постоянно нуждалась в бойцах и командирах и экономика которой работала на укрепление оборонной мощи, явно готовилась к войне и ждала ее. Но с другой стороны, страна, где по улицам городов ходило множество военных, в том числе – молодых красивых парней с отличительными знаками командиров, и в кинотеатрах которой с успехом шел фильм «Если завтра война», демонстрирующий несокрушимость Красной армии, казалось, напряжения не чувствовала, приближения войны не ожидала. И когда 22 июня 1941 года немецкая авиация бомбила наши города, это застало людей врасплох и повергло в панику.
О том, что в реальность войны не особо верили даже сами военные, писал в своих мемуарах и Иван Кожедуб. «Все, что мы читали, что слышали по радио о войне на Западе, нам казалось чем-то отдаленным, не имевшим к нам отношения. Правда, настораживали письма товарищей, служивших в частях. В начале июня Петраков писал нам, что дух у них боевой, что «тревожат» их почаще, чем нас. О том же писал и Иванов, служивший в своих родных краях – на границе Белоруссии. Я же летал к Харькову. Любовался руслом Северского Донца, новостройками, колхозными полями, вольными зелеными просторами. Вспоминал Ображеевку. Отец писал часто обо всех новостях, о хороших видах на урожай, беспокоился обо мне
