взгляд. – И вот эти ацтеки, или же мешикатль, встретились здесь с народами куда более развитыми, чем они сами, однако раздоры между жителями долины позволили пришельцам осесть и обжиться. Через некоторое время вождь калхуа Кокшкок соблаговолил принять невежд под свою защиту и назначить одного из своих вельмож, Акамапичтли, их Чтимым Глашатаем. Акамапичтли познакомил своих подданных с искусством письма, а потом и с другими знаниями, спасенными потомками тольтеков и возрожденными благодаря совместным трудам жителей долины. Ацтеки жадно впитывали знания, но употребили их не на общую пользу. Используя раздоры между племенами, вступая в союзы то с одними народами, то с другими, они добились того, что все их соседи ослабли во взаимных распрях, они же оказались самими сильными в военном отношении.
Маленький Пойек воззрился на меня с возмущением, словно я был лично виновен в агрессивности своих предков. Нелтитика же, с отстраненной бесстрастностью истинного историка, продолжал:
– С тех пор мешикатль преуспевали и процветали во всем, превзойдя влиянием и богатством соседние народы, некогда смотревшие на них свысока. Теночтитлан, их столица, стал самым богатым, самым великолепным городом со времен тольтеков. Хотя Сей Мир населяет множество народов, говорящих на множестве языков, но проникавшие повсюду воины, торговцы и исследователи из Мешико сделали науатль вторым языком каждого племени, от северных пустынь до южных джунглей. – Должно быть, господин наставник заметил на моем лице легкую самодовольную улыбку, ибо заключил: – Полагаю, этих достижений вполне достаточно для законной гордости, однако мешикатль, не удовлетворяясь истиной, занялись самовозвеличиванием вопреки истории. Они переписали свои исторические книги, стараясь убедить себя и остальных в том, что являются древнейшим народом, творцом всего, что заслуживает восхищения. Разумеется, можно заниматься самообманом и даже вводить в заблуждение будущих историков, однако на самом деле мешикатль – всего-навсего обыкновенные узурпаторы, а не подлинные наследники былого величия. И уж тем более не возрожденные тольтеки.
Госпожа Толлана пригласила меня к себе отведать шоколада, и я отправился в гости охотно, ибо на языке у меня давно вертелся не дававший мне покоя вопрос. Правда, в ее покоях присутствовал также и наследный принц, так что, пока они обсуждали с ним какие-то непонятные мне вопросы дворцовой жизни, я помалкивал. Однако едва в их беседе наступило затишье, отважился спросить:
– Вы родились в Толлане, моя госпожа, а ведь это бывший город тольтеков. Значит ли это, что вы тоже принадлежите к этому народу?
И сама госпожа, и Черный Цветок удивились, потом она улыбнулась: – Знай, Кивун, что любой уроженец Толлана был бы горд, имей он возможность заявить, будто в его жилах течет хоть капля крови тольтеков, но я, увы, о себе этого сказать не могу. Толлан с незапамятных времен является городом текпанеков, и я происхожу именно из этого племени, хотя подозреваю, что в прошлом
