или недоплата, в конечном счете, была на совести того или иного регионального руководства.
Но, обретя стабильность, общество получило несвободу. Прежде всего политическую: тот, кто шел против режима, мог запросто потерять работу. Кто угодно против кого угодно мог завести уголовное дело, и правым оказывался тот, у кого было больше знакомых среди правоохранителей. Сфабрикованные уголовные дела и огромное количество незаконно осужденных стали для Украины нормой. Мы неуклонно сползали до уровня Белоруссии.
«Напомню, что сразу же после первого избрания на пост президента меня обвиняли в попытках узурпации власти, – говорил Кучма в одной из своих речей по поводу Дня независимости. – В этих обвинениях звучала такая подсознательная жажда анархии, что иногда она мне казалась непобедимой». Президент не раз озвучивал тезис про необходимость института власти, причем власти сильной.
Любая власть опирается на средства массовой информации. Через них она доносит до народа свои постулаты. А народ, который с давних пор приучен верить печатному слову, воспринимал это как должное. Оппозиционной прессы практически не было. Редкие издания позволяли себе критиковать действующую власть, но их быстро ставили на место. Так же поступали и с оппозиционными журналистами.
Одним из таких журналистов был Георгий Гонгадзе. Именно он стал символом независимой журналистики в Украине.
2. Дело Гонгадзе
Гонгадзе был политическим журналистом.
Широкий круг потребителей прессы узнал эту фамилию только после того, как на станциях Киевского метрополитена появились расксеренные объявления с просьбой найти журналиста. Вместо лица на листке бумаги было темное пятно.
Его знали в лицо только те, кто смотрел политические программы по телевидению. В частности, «Эпицентр» провластного тележурналиста Вячеслава Пиховшека. Еще меньше людей читали его статьи: основанное при его активном участии Интернет-издание «Украинская правда» не имело большой читательской аудитории из-за уже упоминавшегося технического отставания Украины в целом. Тогда, в 2000 году, компьютеры были далеко не в каждом столичном офисе, они не стояли чуть ли не в каждой квартире, как сейчас, а о периферии и говорить не приходится. При этом далеко не каждый компьютер из тех, что все-таки имелись, был подключен к сети Интернет. Однако те, кто интересовались вопросом, читали все, что нужно.
А потом клали материалы на нужные столы нужным людям.
Так высказывания, а затем и статьи Гонгадзе попадали на глаза Кучме, которого журналист неоднократно поминал в своих материалах. Раздражать президента Георгий, как говорят, начал еще в 1997 году. За три года кредит терпения Леонида Даниловича исчерпался.
Сегодня о «деле Гонгадзе» знает, наверное, каждый. Поэтому остановимся только на основных его моментах, тех, которые стали прелюдией «кучмагейта».
