демонстративным, алчущим признания естеством. Признанные факты трепетного отношения Жанны к экстравагантному, дорогому и большей частью мужскому одеянию, а также слишком откровенного, даже какого-то патологического возвеличивания утвержденной для освободительного движения символики говорят о неуемной жажде признания, которое было призвано стать отменной компенсацией ее отвержения общиной. Двигаясь со знаменем на занятые англичанами укрепления вблизи Орлеана, она как бы наблюдала себя со стороны, и холодок восхищения собой, проскальзывающий между лопаток, неизменно был более могучим и притягательным стимулом, чем извечный страх смерти на поле брани.
Важно, что к моменту идентификации девушки окружающими как некоего отчаянного существа, созревшего для бескомпромиссной борьбы, она уже несколько раз посетила своего местного начальника, которого крайне беспокоило вторжение английских завоевателей в его законные владения. Не исключено, что эти визиты, или, по меньшей мере, один из них, были продиктованы порывом отчаявшейся девичьей души, готовой к более решительной борьбе, чем ее запуганные односельчане. Но объективно, дальше ее самостоятельность заканчивается, а деятельность Девы-спасительницы плавно и незаметно для окружающих трансформируется в проект кого-то из окружения дофина Карла Валуа. То есть речь идет о последовательности восприятия идеи появления воинственной девушки-освободительницы в головах, которые пытались управлять наполовину захваченным государством. Эта идея тщательно вынашивалась, а режиссеры детально прорабатывали различные сценарии деятельности воинственной девушки. Это подтверждают и сроки принятия решений королевским окружением, которому надо было многое взвесить, прежде чем допустить к дофину фанатичку. Первое посещение шестнадцатилетней девушкой местного королевского управителя отделено от второго семью месяцами – сроком, достаточным для обдумывания необходимости и возможности выведения на арену такого образа, как женщина-освободительница. Еще несколько месяцев ушло на всевозможные «испытания» при королевском дворе. Бедная, необразованная крестьянка априори не имела бы никаких шансов на участие в военном освободительном походе, если бы ее отчаянное бесстрашие не оказалось на руку некоторым влиятельным вельможам из ближайшего окружения монарха. Ее заметили, о ее роли и возможной миссии призадумались только потому, что она становилась частью чьей-то игры, она должна была стать раздражителем, который либо развивают и поддерживают, либо устраняют. Действительно, если судьбой Жанны д'Арк озаботились многие влиятельные лица, в чем тогда личная заслуга девушки и где прослеживается ее стратегия? Оказывается, в этот судьбоносный для себя период Жанна проявила завидную выдержку и стойкость. Она продемонстрировала не только неискушенное деревенское простодушие, но и уравновешенный, покладистый характер, поражающую окружающих и вместе с тем спокойную
