ли так переживать из-за какого-то куска, – сказал Ром.
– Это для тебя он какой-то. Если бы от тебя откусили кусок, ты тоже бы сказал – стоит ли переживать? А? Что же молчишь? – у булки от негодования перехватило дыхание, но она взяла себя в руки и продолжила. – С тех пор я вынуждена всегда носить этот платок, чтобы никто не увидел моего позора. А ты сорвал его, самым отвратительным способом!
– Не знаю, почему ты говоришь "отвратительным", но прошу за это извинения.
– Ты его не получишь. Такие поступки не прощаются. Впрочем, рассказ мой не окончен, и я его продолжу во что бы то ни стало. Любое дело следует доводить до конца. Итак, едва я ступила на путь скитаний, на меня обрушилась новая напасть. Меня стал преследовать…
– Если это тот рокер, то я готов с ним разобраться, – сказал Ром.
– В том-то и дело, что я не знаю, кто меня преследует. Булка я, конечно, добропорядочная, но не храбрая. И вот, представь себе, только наступают сумерки, а я уже слышу крадущиеся ко мне шаги. Я бегу. Только отдышусь – опять шаги. А кто идет – не видно. Я потеряла и честь, и покой. Все сразу! Ну почему, почему окошко оказалось тогда открытым?! Из-за какой-то нелепой случайности все пошло наперекосяк!
– Не думаю, что для тебя было бы лучше, если бы тебя тогда съели. – Ром задумался. – Нет, не лучше.
– Т-с-с-с, – прошипела булка и съежилась. – Ты слышишь?
За деревьями прошелестели шаги и стали медленно приближаться. Кто-то невидимый, задев еловую ветку, вышел к тропинке и остановился.
– Это он, – прошептала булка и задрожала.
– А ну, булка, беги во всю свою прыть! – воскликнул Ром и, поднял с земли гладкую еловую шишку.
Упрашивать булку не пришлось. Не разбирая дороги, пустилась она наутек столь стремительно, что красный платок ее заклокотал, как парус, в который угодил порыв штормового ветра. Ром размахнулся и метнул шишку туда, где шаги остановились. Невидимка прыгнул за кусты можжевельника и стал медленно красться, чтобы подобраться к Рому со спины. Ловко пущенные шишки со звоном отскакивали от стволов, рассекали кусты, но определить попадали ли они в невидимку, было никак невозможно. Во всяком случае, шаги не утихали и кружились вокруг мальчика.
– Эй, шагастик, а ну-ка покажись! – призывал Ром невидимку, но тот лишь хрустел упавшими ветками и все старался подобраться к Рому со спины.
Совы, поначалу с опаской наблюдавшие за метанием шишек, стали вновь глядеться в свои зеркальца.
– Эй, совы, вы видите, кто ко мне крадется? – крикнул мальчик. Вместо ответа совы только отрицательно закачали своими большими головами – может, они, действительно, не видели, а может, сочли такое обращение к себе непочтительным и не пожелали разговаривать с грубияном.
Решив, что ни от метания шишек, ни от сов нет никакого проку, Ром отправился дальше. Однако шаги не отставали. Видимо, они забыли про булку
