слабость родовой деятельности…
– Типун вам на язык в обоих случаях, Татьяна Георгиевна!
– Да какой там типун… Хотя в первом случае – да! А вот насчёт слабости – боюсь, я не ошибаюсь. Не будь я заведующей отделением!.. Акушерка! Я так и буду тут в грязной перчатке сидеть или, может быть, вы соизволите подать мне стекло?!
Несчастная юная дева метнулась, загремела биксами[12] и подала под пальцы Мальцевой предметное стекло для вагинального мазка.
– Благодарю. Оформляйте. Переводите в родильный зал. В изолятор.
– Меня Оксана зовут! – вдруг с трудом, но уже вполне осознанно, прохрипела бабёнка. Возвращающий к жизни надпочечники преднизолон вкупе с живительными для организма сахарно-витаминными коктейлями исправно делал своё дело. – Чё ты, блядь, вены колоть не умеешь?! – тут же вдогонку вызверилась она на анестезистку.
– Вы бы помолчали, гражданочка! – обиженно огрызнулась та.
– Я чё в «обезьяннике», какая я тебе «гражданочка»?
– Фамилия у вас есть, Оксана?
– Есть, что я вам, собака, что у меня фамилии нет? Егорова моя фамилия. Как я тут ваще оказалась-то? Вы кто, люди?
– Вы, Оксана Егорова, в родильном доме! – строго сказал Аркадий Петрович. – И вы, Оксана Егорова, рожаете!
– Чё заладил «Оксана Егорова, Оксана Егорова»?! Для тебя Ксюха.
– Очень приятно. Аркадий Петрович.
– Уй, бля… Опять начинается!!!
– Так, Александр Вячеславович, зовите сюда нашу бригаду, пусть переводят её в родзал. В изолятор, разумеется.
– Я понял с первого раза, Татьяна Георгиевна.
– А если поняли, чего ещё тут прохлаждаетесь?!
Интерн подошёл к внутреннему телефону и набрал родзал.
– Вера Антоновна, пришлите сюда санитарку и каталку. И вторую акушерку.
– Учись! – кивнул на интерна Аркадий Петрович, обратившись к акушерке приёма. – Это, вообще-то, твоя работа. Просто Татьяне Георгиевне приятнее орать на Александра Вячеславовича, чем на тебя.
– Ни на кого я не ору. А вы, Оксана, что, совсем не помните, как тут оказались?
– Помню. Не про как здесь, но кое-что помню. Мы сидели у Лидки, потом я с Тохой поругалась и куда-то пошла… Дальше помню, что меня эта жопорукая, – она скривилась в сторону анестезистки, – в вену, бляха, колет.
– Ой, да в ваши вены попасть…
– Без тебя отлично попадаю, курва!
– Да как вы смеете!
– Девочки, не ссорьтесь! – миролюбиво резюмировал Святогорский. – Татьяна Георгиевна, полагаю, что я вам сегодня буду необходим, да?
Пригромыхала родзальная санитарка с каталкой. Интерн легко перекинул Оксану Егорову с кушетки на «транспортное средство».
– Ой, ну чисто, блядь, королевишна. Мужик на руках носит с койки на мотор, гы! – осклабилась кариозными зубами бабёнка. И даже состроила Александру Вячеславовичу
Бикс – металлическая коробка для стерилизации инструментов и белья.
