Потому зубы лечили по старинке, большей частью просто удаляли, когда с минимальным обезболиванием, иногда и без оного.
У Баклановой Глухов ходил в фаворитах. Против природы не попрешь, даже при отсутствии своих детей хочется кого-то опекать, наставлять, гладить по голове. От глажения по голове Бакланова воздерживалась, а опекала и наставляла Глухова по полной программе.
– Сколько нужно, столько и можно! – нахмурилась Бакланова. – Ошибка – когда здоровый зуб вместо больного выдергивают, а когда путают стоматологические карты, это преступная халатность! Врач, допустивший такое, становится невольным пособником в случае побега!
– Пособником считается тот, кто помог сбежать, – возразил Глухов.
– И тот, кто помог скрыться! – Бакланова хлопнула по столу короткопалой ладонью. – Допустим, сбежавший зэк сделает пластическую операцию, полностью изменив свою внешность. Как его опознавать? По стоматологической карте! А лейтенант Глухов по безалаберности карты перепутал, Иванова к Сидорову записал, а Сидорова к Иванову!
Собравшиеся на утреннее совещание (слово «пятиминутка» здесь не употреблялось) в кабинете начальника медчасти заулыбались.
– Надо всегда думать о последствиях! – еще один хлопок ладонью о стол. – Как только что-то такое случается, берут за жабры всех причастных, и каждому приходится самостоятельно доказывать, что он не верблюд, а белая лебедь! Поэтому с картами, Олег Алексеевич, будь аккуратен, а вы, терапия, – Бакланова обернулась к Данилову и его медсестре, – четко описывайте татуировки, родинки и шрамы.
– Татуировку можно свести, родинку удалить, а зубы вставить по новой… – пробурчал себе под нос Глухов.
– Товарищ лейтенант! – Бакланова повысила голос. – Еще одно слово, и будет выговор!
Глухов сверкнул глазами, но промолчал. У майора Баклановой угрозы не сильно расходились с делом. Пообещала выговор, значит, будет.
– Все свободны! – объявила Бакланова. – Владимир Александрович, задержитесь.
Данилов сел на стул, с которого только что поднялся.
Когда все вышли, Бакланова спросила:
– Вопросы по приемке этапа есть?
– Нет, – Данилов не видел в медицинском осмотре прибывших ничего особенного, осмотр – он и в Африке осмотр, и в исправительной колонии.
– Хорошо, если что, Марина всегда подскажет. Как вы с ней, сработались уже?
– Да.
Медсестра Марина делала все, что было положено ей по должностным обязанностям, отвечала на вопросы, изображала улыбку, если Данилов шутил, и все. Сама разговоров не заводила, несмотря на то что свободного времени в обычные, безэтапные, дни было достаточно, в ответ на шутки не шутила и вообще была какая-то снулая, что ли. Данилов даже поинтересовался у Конончука, лучше знакомого с обстановкой, не тяготит ли ее какое-нибудь горе, но в ответ услышал, что вроде бы ничего, если не считать одиночества, но из него вряд ли стоит делать трагедию.
– Или
