в непрестанном движении, как и мысли. Ему оставалось ещё совсем немного, чтобы завершить начатое дело. И вот только теперь он решил довести его до логического конца.
В перспективе стояла задача создания малогабаритного, компактного, переносного, индивидуального прибора. Им должен быть оснащён каждый представитель отечества, и стар и млад. И эта задача была уже почти что решена. Оставалось устранить кое-какие неполадки в опытном экземпляре прибора, и – дело в шляпе, как любил говаривать профессор. На это было решено бросить все свои неисчерпаемые ресурсы человеческой мысли и интеллекта, потенциал которых был безграничен. Поэтому Никанор Евграфович дал себе слово работать и работать все двадцать четыре часа в сутки, не смыкая вежд…
Профессор закрыл сейф с секретными документами. Подошёл к рабочему столу, выдвинул его средний ящик. Из него он извлёк небольшой предмет размером с пачку сигарет и прикрепил спереди к брючному ремню.
Неожиданно разразился дождь. Крупные капли его громко забарабанили по металлическому карнизу окна. Небо прочертила яркая, ломаная линия грозового разряда. Раздались мощные раскаты грома. Профессор тут же поспешил плотно прикрыть створки окна. Затем, выйдя на середину комнаты, передвинул безымянным пальцем левой руки небольшой рычажок на коробке и… стал быстро, беззвучно подниматься вверх.
Наличие потолка прервало поступательное движение учёного.
Неслышно отворилась дверь кабинета. На пороге его возникла стать жены Никанора Евграфовича – Ефросиньи Саввичны Пестиковой-Тычинкиной. Являлась она обладательницей роскошной фигуры со сбалансированным объёмом всех частей тела и мягкого, грудного голоса. Узрев мужа в подвешенном состоянии, подпиравшего своды потолка, она ахнула и обомлела, схватившись за сердце.
– Никиша! Что ты там делаешь? – испуганно вскрикнула она.
– А ты разве не видишь? – молвил муж, не зная, что и ответить. – Лампочку вкручиваю, – выпалил он первое, что пришло на ум.
– А-а, – обескураженно протянула женщина. – А как же ты там держишься, без лестницы?
– На гвоздике. Ты, Фрося, вот что: ступай-ка лучше себе вниз да ложись, а я скоро приду. Ну, иди, иди.
– Тогда я пошла, Никиша, – тихо вымолвила всё ещё до смерти перепуганная Ефросинья Саввична. – Только ты уж смотри, не задерживайся там.
Она тихо вышла, осторожно притворив за собой дверь. Никанор Евграфович всё ещё висел под потолком в положении «на боку».
– Выключить прибор, значит шею себе свернуть, – судорожно размышлял он под рёв ненастья. – Поэтому сначала надо оттолкнуться от потолка и, достигнув пола, тут же выключить прибор.
Так он и поступил, правда, приземлившись на голову, но оставшись при этом целым и невредимым.
Ночь разразилась бурей и ливнем. Ветер нещадно гнул верхушки деревьев и швырял капли дождя в окна домов
