сообщения делаются понятными позднейшие войны Олега и Игоря с теми же «племенами». Во всех случаях речь шла об окняжении территорий племенных княжений уличей и древлян, обложении их данью.
Это свидетельство Новгородской первой летописи младшего извода подкрепляется, по моему мнению, известием летописи Никоновской под очень условным 865 г.: «Того же лета воеваша Асколд и Дир полочан и много зла створиша»69. При всём распространённом в наше время в научной среде скептическом отношении к ранним известиям Никоновского свода отмечу всё же, что приведённая запись заслуживает доверия, перекликаясь со словами Нестора под 862 г.: «И прия власть Рюрик и раздал мужем своим грады, овому Полотеск, овому Ростов, другому Белоозеро. И по тем городом суть находници варязи»70.
Наконец, в пользу мнения относительно существования в Поднепровье во времена Аскольда общества, которому свойственны были значительная организованность, а также социальное расслоение (то, что М. Фрид и многие зарубежные этнологи называют стратифицированным обществом71) и чётко выраженная княжеская власть, свидетельствует и знаменитый поход под водительством этого князя на Царьград в 860 г. – в «Повести временных лет» он ошибочно поставлен под 866 г.72 Грандиозные масштабы и сам характер похода, отражённые русской летописью и византийскими современниками, среди них патриарх Фотий, препятствуют суждению о нём как о типичном для позднего родоплеменного строя набеге «варваров» на богатых соседей – это была внешнеполитическая акция молодого государства. Напротив, в рамки подобных набегов вполне укладываются описанные в житиях Стефана Сурожского и Георгия Амастридского нападения русов на византийские города Сурож и Амастриду в конце VIII – первой трети IX в.
На мой взгляд, Киевское княжество Аскольда стало той этносоциальной и политической сердцевиной, вокруг которой начала складываться Древнерусская держава. Споры относительно того, откуда, с Севера или с Юга, «пошла Руская земля», ведущиеся в последние годы, могут быть однозначно решены в пользу последнего. Южные русские земли заметно опережали в развитии северные. Дело не только в том, что в IX в., когда рождается восточнославянская государственность в Поднепровье, Новгород просто ещё не существовал. В племенном княжении ильменских словен, организующим и правящим центром которого в X в. стал этот город, в IX в. источники не отмечают социально-политических процессов, которые можно было бы считать государствообразующими. По крайней мере, на этот счёт вообще отсутствуют свидетельства авторитетных письменных памятников. Это можно объяснить, в частности, тем обстоятельством, что словены относительно поздно (где-то в конце VII–VIII вв.) пришли на север с исторической прародины.
5. Рождение общерусской государственности
Предлагая считать временем рождения первого восточнославянского – ещё не общерусского! – государства середину IX в., не могу
ПСРЛ. Т. IX. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. СПб., 1862. С. 97.
Повесть временных лет. С. 18.
Повесть временных лет. С. 19.
