всегда пыталась обняться со мной в коридорах, не могла добраться до меня.
ДЖОЗЕФ. Человеком она была хорошим. Просто не было у нее больших пальцев, и ей нравилось обниматься. Она мучилась одиночеством.
АННА. Но я не хотела, чтобы она обнималась со мной. Она пахла, как смерть. Вот я и уходила в номер Пять, раздевалась догола, наполняла ванну горячей водой, залезала в нее и слушала тиканье часов, обнаженная, в тепле и безопасности. Но больше я заходить туда не могу.
ДЖОЗЕФ. Не понимаю, почему. Номер по-прежнему хороший.
АННА. Теперь нет.
ДЖОЗЕФ. А что с ним не так? Он совершенно не изменился.
АННА. Как бы не так. Номера отеля меняются постоянно, в зависимости от того, что в них случается.
ДЖОЗЕФ. В номере Пять ничего не случалось.
АННА. Случилось. Почему ты позволил тому отвратительному старику поселиться в номере Пять и жить там из месяца в месяц? Почему позволил этому грязному, ужасному старику так долго там жить?
ДЖОЗЕФ. Твоя бабушка говорила, что номер – это номер, а деньги – это деньги. Он хотел жить именно там.
АННА. Я ждала и ждала, когда же он съедет, чтобы вернуться в номер Пять и вновь принимать там ванну, но он оставался, оставался и оставался, а в какой-то день этот ублюдок умер в номере Пять, на той самой кровати, где я лежала после ванны, голая и чистая, глядя в потолок и слушая, как тикают и бьют часы. Мне снился этот номер, каждую ночь, но больше я не могла в него войти.
ДЖОЗЕФ. Кто-нибудь умер в любом месте земли, и во всех отелях есть призраки. Я сам умер в этом отеле.
АННА. Да.
(Пауза).
ДЖОЗЕФ. Эти часы очень сложно починить.
АННА. Когда ты умер, я едва не сошла с ума от горя. Вошла в мужские джунгли. И теперь потерялась.
ДЖОЗЕФ. Все теряются.
АННА. Я не могу спать из-за призраков.
ДЖОЗЕФ. Призраки есть в любом месте на земле.
АННА. Ночью мне снится отель призраков, женщина без больших пальцев, которая отчаянно стремится обняться со мной, грязный старик с гнилыми зубами и пожелтевшими воротничками, который умер в номере Пять. В моих снах я иду по коридору отеля. Открываю дверь в номер Пять. Петли скрипят. Часы тикают на каминной доске. Кровать застелена. Я иду к ванной, заглядываю в нее. Льется вода, ванна почти заполнена. Я выключаю воду. Краны чуть подтекают, как и всегда. Скидываю халат, и я голая. Осторожно встаю в ванну, потом ложусь, чувствуя, как вода пробирается между ног, ласкает меня там. Мои груди уходят под воду, она уже у моего подбородка. Я смотрю на потолочные трещины, слушаю, как капает вода и тикают часы, и я так счастлива. Я чувствую, что мой возлюбленный уже идет. Он идет по коридору, чтобы присоединиться ко мне в номере Пять. Я вижу часы через приоткрытую дверь в ванную. Потом дверь открывается шире, и он стоит на пороге. Старик с гнилыми губами. Его лицо зеленое и мертвое. Черви копошатся в глазницах. Он протягивает ко мне скрученную и раздувшуюся
