Настенька могла бы лучше меня всё это сделать.
АЙВИСТО
(настораживается)
Кто такая – Настенька?
ЛЕВ САВЕЛЬЕВИЧ
А-а, понимаю! Это внучка, вернее – правнучка моя, так что не переживайте. Она у меня понятливая, лишнего не скажет, уверяю вас. Будьте спокойны!
АЙВИСТО
Спасибо за предложение отужинать вместе с вами! Но прошу вас не беспокоиться обо мне.
ЛЕВ САВЕЛЬЕВИЧ
Как же так? Это не в моих правилах так привечать своих гостей.
АЙВИСТО
Дело в том, что приём земной пищи может губительным образом сказаться на моём здоровье.
ЛЕВ САВЕЛЬЕВИЧ
Позвольте! А чем же тогда вы питаетесь?
Айвисто неторопливо вынимает из наружного, нагрудного кармана пиджака небольшую прозрачную пробирку размерами с мужской мизинец. Зажимает её по концам большим и указательным пальцами. Показывает Льву Савельевичу.
Слегка наклонившись, тот примечает покоящийся на дне этой пробирки какой-то один единственный шарик светло-розового цвета.
АЙВИСТО
Один такой шарик – мой годовой рацион. В пробирке их было пять, остался один.
ЛЕВ САВЕЛЬЕВИЧ
Погодите, погодите! Как же так? Уж не хотите ли вы сказать, что только одного вот такого шарика вам достаточно, чтобы не только удалить голод, но и поддерживать нормальную жизнедеятельность вашего организма на протяжении одного года?
АЙВИСТО
Вот именно!
ЛЕВ САВЕЛЬЕВИЧ
Послушайте, глубокоуважаемый! Позвольте полюбопытствовать: а где же вы остановились в нашем городе, где ваше временное место жительства?
АЙВИСТО
В основном – на чердаках крыш. Там сухо. В подвалах грязно и сыро, хотя и прохладнее.
ЛЕВ САВЕЛЬЕВИЧ
Так я и полагал! По нашему, значит, бомж…
Да-а-а-… Неприглядная картина получается.
В общем так! Начиная с этого дня, вы будете проживать в моей квартире. И не возражайте пожалуйста. Живите здесь столько, сколько сочтёте целесообразным.
АЙВИСТО
Спасибо, Лев Савельевич! Не хочется вас огорчать. Поэтому, с вашего позволения, останусь у вас ещё дня на четыре, не более, после чего буду вынужден покинуть вас.
ЛЕВ САВЕЛЬЕВИЧ
Почему так скоро?
АЙВИСТО
Потому что пребывание в земной, отравленной для нас атмосфере несёт в себе для представителей моей планеты большие опасности, грозящие их существованию.
Пребывание в ней, без особых на то осложнений, может длиться не более трёх месяцев.
В противном случае наступают неизбежные осложнения, необратимые изменения в функционировании органов дыхания, удушье и смерть. Ровно через четыре дня истекает половина отпущенного мне срока.
За оставшуюся половину я должен успеть добраться
