всего обидно, такое отношение к нему в каждом новом городке повторяется.
Фимка уж который день ходит, и всё одно и то же. Неделя прошла, за ней вторая потянулась, третья началась, а ему всё не везёт. Никто не клюёт на его прежние ужимки. Все его старания тщетны. Поистаскался он, поизносился, и даже финансовые запасы поиссякли. Совсем опустился, осунулся, похудел, поплохел, оголодал. И уж не идёт, как раньше с гордо поднятой головой, а еле-еле тащиться, чуть ноги перебирает, почти волочится. А впереди мосток через речку. А уж мостки, дело известное, в провинциальных уездах все хлипкие, ненадёжные, поношенные, сто лет им в обед, ремонта требуют. А местные чинуши на них экономят, чинить их не желают, только плату за них собирают.
4
И тут вдруг как раз подобный чинуша-барчук на бричке катит. На всём ходу кричит «поберегись», да к мостку направляется. А ему навстречу, откуда ни возьмись, с другой стороны на мосток какая-то бабка выходит, старушка прохожая. А барчук ей дорогу уступать не собирается, шибко рьяный, а может и не видит её. Хотя может и бабка глухая, не слышит ничего, кто знает. Но только прёт та старушка вперёд, и всё тут. И здесь бричка на мосток влетает, да на всём ходу бабку-то и сшибает. Узкий мосток, не разойтись им, вот старушка в реку-то и полетела, свалилась бедная.
А бричка с чинушей-барчуком так и умчалась не останавливаясь, он, похоже, старушку-то даже и не углядел. Зато Фимка стал свидетелем сего происшествия. И ведь не остался безучастным. Сходу в реку как кинется и давай там старушку вылавливать. Благо речушка в этом месте не слишком широкая и глубокая. Мигом бабку обнаружил и на берег тянет. На песочек её вытащил, а она уж и глаза прикрыла, почти не дышит, чуть не померла. Тут Фимка давай ей искусственное дыхание рот в рот делать.
Жалко ему старушку стало. Может он о своей ни разу не познанной матушке вспомнил, а может, и сердце ёкнуло, но только после нескольких попыток задышала старушка, да вдруг преображаться начала. Морщины на её лице разгладились, кожа залоснилась, порозовела, посвежела, седина с волос сошла, будто и не было её, а бабка вмиг помолодела. Обернулась девицей юной. Ефимка от изумления аж подскочил, столбом встал, и рот раскрыл. Тут и девица на ноги поднялась, заулыбалась, и молвит ему.
– Что ж ты так испугался-то, добрый молодец?… иль недоволен, что я юной девицей оказалась?… Поцеловал ты меня в уста, когда спасал, дыхание мне возвращал, вот я перед тобой и раскрылась!… Вернул ты меня к жизни, а я тебе теперь отплачу,… любое твоё желание исполню, ты только попроси… – ласково так говорит и всё улыбается. Здесь и Ефимка в себя приходить стал.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала,
