отвесил поклон. – Давай, спина не переломится. Земляной дед невеж не жалует.
Земляной дед. Это, наверное, фольклорный покровитель кладоискателей, который приносит удачу трудолюбивым и вежливым, одновременно с этим наказывая жадин и грубиянов. В принципе, все верно, сложившейся формации людей без своего покровителя никак не обойтись. У любителей пещер есть черный спелеолог, у рыбаков – святой Трифон, а тут, стало быть, земляной дед.
Шутки шутками, а этот несуществующий персонаж, похоже, и в самом деле неплохо относился к моим приятелям. Как только после обеда они металлоискатели свои расчехлили и наушники на головы напялили, так Сивый радостно гукнул:
– Опа, поклевочка!
Сигнал он поймал близ одной из почти развалившихся изб. Черные бревна, некогда являвшиеся ее стенами, сейчас торчали из провала во все стороны, и даже страшновато становилось – а не завалит ли тебя ими?
Лопатка вошла в землю, подрубая корни сорной травы, и минут через пять Пашка подбрасывал на ладони какой-то кругляш, в котором с трудом угадывалась монета.
– «Крокодильчика» поймал? – глянув через плечо приятеля, спросил у него Гендос. – Не самая плохая примета. Ходим вокруг, ищем, может быть россыпь.
– Почему «крокодильчика»? – заинтересовался я.
– Цвет монеты видишь? – пояснил Пашка. – Она почти зеленая от окиси, так что можно выбрасывать, поскольку проку никакого от нее нет. Медь же. Ген, по ходу, «двундель».
Наш друг взял монетку, подбросил ее на ладони и согласно кивнул.
– С учетом того, кем я по профессии являюсь, мне дико стыдно за невежество, но что такое «двундель»? – вздохнул я, осознавая собственное несовершенство. – Если не сложно.
– Двухкопеечная монета времен царствования Александра Первого, – охотно ответил Гендос. – Она из царских, чаще всего попадается именно в таких местах, потому практически ничего и не стоит. Конечно, все зависит от монетного двора, где ее чеканили, но раритет – он такой раритет, процентное соотношение успеха и неудачи всегда не в нашу пользу.
– «Николашки» не реже попадаются, – возразил ему Пашка. – Но тоже, как правило, «убитые».
– А вот ты сказал «в таких местах», – уточнил я. – В смысле в деревнях?
– Ну да, – Генка зачем-то начал шарить ногой в крапиве у стены. – Каждой монете – свое место. Например, «аннинская» медь чаще всего в полях встречается. Не знаю, отчего так. То ли селяне считали хорошей традицией пару монет в пашню перед посевом бросить, то ли так любили Анну Иоанновну, что не жалели деньгу, лишь бы ее хоть как-то похоронить. Не просто же так сию венценосную особу «Кровавой» окрестили.
– А монеты эти в народе прозвали «царица полей». Если интересно, когда вернемся, то ко мне заскочим, у меня их дома много скопилось, – добавил от себя Сивый. – Ген, ты чего там ищешь?
– Уже нашел, – наш друг нагнулся и вытянул на свет божий старый массивный котел, бока которого были
