далеко, что никогда не смогли бы вернуться!»
Братья продолжали молиться за Ульмиганию и тогда, когда пламя стало пожирать их тела. К ночи костер догорел, но люди не расходились и видели, как подхваченные дуновением ветра, искорки и лепестки золы от него, тут же превращаются в маленьких белых бабочек стайками разлетавшихся по священной роще Рикойто.
Жертва была не напрасной, пруссы дрались так, что не просто разгромили в Великой Битве мазуров, они их уничтожили, как народ.
А в том самом месте, где взошли на жертвенный костер Прутен и Вайдевут, несмотря на выжженную почву, к весне распустил листочки желудь. Это и был тот росток, который к приходу крестоносцев вырос в гигантское дерево.
Но об этом станет известно гораздо позже. А тогда братья Ордена ринулись уничтожать дуб. Акцию возглавил епископ Анзельмус.
Силы рыцарей были значительны, да и напали они неожиданно, так что им без особого труда удалось перебить защитников дуба. Но когда кнехты лесорубы попытались срубить дерево, выяснилось, что сделать это невозможно. Топоры отскакивали, звеня, от его коры, как от гранитной скалы. Один даже разлетелся на куски, осколками сильно поранив ногу лесорубу. Люди стали в страхе пятиться, крестясь, и посылая проклятия языческим богам. Еще больше трепета нагнал вдруг налетевший ураган. Молнии с треском рвались в кроне дуба и вонзались в землю вокруг него. Несмотря на приказы и окрики епископа, никто не решался возобновить попытки срубить дуб.
Тогда Анзельмус сам взялся за дело. И дуб сдался, топор раз за разом все глубже входил в тело великана. Однако он был так огромен, что Анзельмусу не хватило бы и недели, чтобы срубить его совсем. Тогда он приказал таскать к дереву хворост, и развел большой костер.
Вот в честь топора, будто бы освященного свыше, и назвали город Хайлигенбайль, в буквальном переводе – Священный Топор. Он и стал этому городу гербом. Правда, на гербе есть еще один, более древний, прусский символ – голова красного волка. Но откуда он взялся, и что значит – загадка.
Если бы подвиги епископа Анзельмуса в Пруссии на этом и закончились, то, возможно, католическая церковь провозгласила бы его одним из своих героев в борьбе с язычеством. Но этого не случилось. И вот по какой причине. Едва Орден закрепился в Пруссии, он тут же объявил все операции с янтарем собственной монополией. Пруссам же, веками относившимся к янтарю, как к дару Атримпа – бога морей, эти условности были непонятны. И они наивно продолжали, как их деды и прадеды собирать на пляжах «горючий камень» и менять его у других народов на более нужные в хозяйстве вещи. И вот тогда бравый и мудрый епископ Анзельмус настоял, чтобы орденское правительство ввело смертную казнь за незаконную добычу и продажу янтаря. «Нельзя, чтобы янтарь доставался людям даром!» – заявил он, обосновывая свое предложение. И на холме у поселка Кирпенен, что возле замка Гермау, появились виселицы, на которых вешали даже несчастных рыбаков, в чьи сети случайно
