ожая и зал, а также часть спальни с распахнутой дверью. В доме чисто прибрано и светло. Каждая комната с большим вкусом уставлена современными гарнитурами и прочей необходимой утварью. Большие настенные часы показывают три часа после полудня.
Когда открывается занавес, мы видим Назым, женщину лет 40-45, одну руку упершую в бок, другой рукой посыпающую корм рыбкам в аквариуме и глядящую с гневной иронией на мужа своего Сайлау, который в прихожей напротив двери в зал воодружает на вешалку свой легкий сероватый плащ и одного с ним цвета кепчонку. На Назым красивый халат с цветами, на ногах мягкие домашние тапочки.
Сайлау.Ох, прямо продрог я весь!.. Наверное, по меньшей мере минут 45 ждал этот 7-й троллейбус. И проголодался к тому же…Назуша, есть поесть что у нас?
Назым.Ох, ты жулик, ах, жулик!.. Он еще и кушать просит?!
Сайлау. (Удивленно). Э-э, матушка моя?..
Назым.Что, матушка, что, матушка!!.. Не надо лебезить!.. С сегодняшнего дня я тебе никто, понял?!
Сайлау. Э-й, дорогуша моя, что ты несешь вдруг??
Назым.Бедняга! Любовница-то твоя даже накормить тебя не удосужилась, гляжу. У нее несчастной, небось, и еды-то для тебя нету никакой.
Сайлау.У кого?..
Назым.У кого?!.. А то ты, конечно, и не знаешь, у кого!..
Сайлау. Ты, что, все это серьезно говоришь? Убей меня Бог, ничего не понимаю.
Назым. Нет, просто мне невтерпеж стало, пошутить с тобой захотелось.Ох, ты жулик, ах, ты жулик!.. Ну-ка, сейчас же бери свои шмотки и выметайся из этого дома! О, Господи, ну, какой же ты гадкий! (Плачущим голосом) Да ты…ты изначально был таким!..
Сайлау.Каким?..
Назым.Замолкни!.. Я же видела, как ты за какой-то лохматой лахудрой воровато входил в подъезд пятиэтажного дома напротив стадиона «Динамо». Это было где-то в 12 пополудни. А сейчас сколько времени?
Сайлау. (Бросив взгляд на настенные часы). Три…
Назым.Три-три!.. А коли три, то где ж ты шляешся?!.
Сайлау.Как это, где?..Странная ты…
Назым.Э-эй, ты не увиливай. Лучше скажи правду!..Кто она?
Сайлау.О ком ты?
Назым. (Вспылив). Э-эй, я говорю тебе о той самой лахудре с рыжими, как выгоревшая на солнце копна, волосами!
Сайлау.Это одна моя знакомая. Друг…
Назым.Друг?! Ты, что же, из меня дурочку делаешь?! В кои это веки мужчина и женщина были друзьями? Никогда о таком не слыхала! Друг! Неужто, не нашлось ни одного мужика, пригодного стать тебе другом? Или ты хочешь просто вывести меня из себя? Нет, дорогой, недосуг мне с тобой в прятки играть. Говори правду!..А иначе…
Сайлау. Хочешь верь, хочешь не верь, как знаешь…Мы с ней познакомились прошлой осенью.
Назым. Прошлой осенью?!..То есть, ровно год назад. И?..Говори, говори, продолжай. Я тебя слушаю внимательно. Ты уж говори все без утайки. Дальше!
Сайлау. Неужто, для тебя все это столь важно? Ну, познакомились…
Назым.Важно ли, говоришь?!! Ты, что, взбесить меня хочешь? А тебе было бы важно, когда бы я под ручку с чужим мужиком средь бела дня входила в какой-то полутемный подъезд?! Говори? Молчишь!…А коли так, то выкладывай мне все, как на духу. Быстро!
Сайлау. Тогда, давай, пройдем в зал, туда. И потом, не надо кричать, родная. Перед соседями же стыдно. Ты будто душу хочешь вынуть из меня.
Сайлау снимает обувь и направляется в зал. Назым стремительно идет за ним по пятам.
Назым.Ах, какой он стыдливый!..Буду я кричать. Пусть все знают, кто ты есть!.. Пусть все знают, какой ты плут с темными делишками.
Сайлау. (Садясь на диван в зале, резко оборачивается к Назым). Ты!.. Дорогая моя, говори, да не заговаривайся! Можно же не браниться, по-человеческий, нормально.
Назым. (Опершись обеими руками в бока, подступая вплотную к Сайлау). Я же сказала тебе, дальше! Ты не учи меня, как браниться, понятно?!( Стиснув зубы)Дальше, я тебе говорю.
Сайлау. Ну, если дальше… Стояла обычная осень. На землю сыпались пожелтевшие листья. Точь в точь, как в нынешнюю пору, не помню уже, то ли август, то ли сентябрь…
Назым. Это ты уже сообщил недавно…Пожелтевшие листья, он мне говорит…
Сайлау. Ну, ты же не перебивай человека…Сама говорит, расскажи…
Назым. Ах ты, Боже мой! Ладно. Продолжай.
