холодно проговорил он, выставляя перед собой кинжал и отражая очередной выпад. – Видно, что ты темный, но ранить дитя!
«Если я буду сражаться на близком расстоянии, он заденет меня, возможно, его когти отравлены. Нельзя рисковать», – чародей стал быстро собирать энергию в руках, заключая ее в сталь кинжала.
Темный решил не церемониться и избавившись от очередной стрелы атаковал, вытянув руку с когтями. Раздался громкий свист, и вместо поверженного чародея на землю упал черный кусок плоти, отдаленно напоминающий сердце: почерневший и обуглившийся.
– Не с тем человеком ты связался, – произнес Храфн.
В кустах зашелестело; обернувшись, чародей увидел мертвенно-бледное личико ребенка. Кинувшись к мальчику, он осмотрел глубокие раны, из которых не переставала сочиться кровь: «Настоями такое невозможно залечить, его порезали, как бумагу».
– Придется тебе закрыть глаза и потерпеть, – прошептал Храфн, устроив голову раненого на своих коленях.
Ребенок послушно закрыл тускнеющие с каждой секундой глаза, сжал потрескавшиеся разбитые губы и приготовился к боли.
Сняв с себя перчатки и растерев ладони, Храфн провел ими над детской грудной клеткой, шепча заклинание:
– Мать моя Земля, дай мне силу исцелить это дитя…
Ветер всколыхнул листву, зашелестели ветки могучих дубов, земля вокруг чародея нагрелась и обдала теплым воздухом из своих недр. Зеленоватый свет заструился от пальцев Храфна и перетек на глубокие раны: мальчик дернулся и всхлипнул, по его бледным щекам потекли слезы. Чародей продолжил водить ладонями над ранами, пока они полностью не затянулись. Он представлял, как вернется домой, где его встретит любящая жена: «Хорошие мысли несут светлую энергию, а это быстрее исцеляет». Через несколько минут на груди мальчика остались белесые шрамы. Храфн с облегчением вздохнул, пока не заметил, как из-за деревьев вышел высокий мужчина. Его ледяные глаза были полны ужаса, а бескровные губы раскрылись, обнажив острые клыки. На мгновение чародею показалось, что вампир кинется на него и убьет, но он подошел к ним, опустился на колени и положил ладонь на лоб мальчика: так Храфн спас Вайореля, первенца Ингрида.
Треск поленьев в камине отвлек обоих от воспоминаний. «И какое же тебе до меня дело?» – Храфн прищурился.
«Я готов встать на защиту твоей жизни. Я догадываюсь, куда ты держишь путь, и хочу отплатить добром за добро».
«Благородство твое похвально, но ты мне ничего не должен. Когда-то я спас твоего сына, но не более. Я в состоянии защитить себя и дочь. Мне не нужны помощники и защитники. Или ты не знаешь, что бывает с теми, кто стремится мне помогать?! Их ожидает смерть».
«Ты всегда был жутким упрямцем, но недооцениваешь способности вампиров, – разозлился Ингрид. – Мы – древние создания, и не слабее твоих врагов. Я проведу вас в царство вампиров, куда Максимилиану нет хода».
Храфн призадумался. Он знал,
