уже. Спать пора. В город ты не успеешь, так что бери свой мешок. Покажу комнату.
Риэвир залпом допил вино. Голова закружилась с новой силой, а ведь он ещё и не поднялся. Ноги казались ватными и никак не желали ступать по прямой. Однако до спальни всё же тело кое-как донесли. Там парень швырнул под кровать рюкзак и упал навзничь на постель. Но не заснул сразу. А потому по прошествии времени решил-таки выйти во двор по нужде, хотя особой необходимости в том и не было. Просто отчего-то захотелось увидеть звёзды… Как в таком состоянии ему удалось ещё и идти тихо – оставалось загадкой. Однако Риэвир не желал будить гостеприимное семейство, а потому ступал осторожно. В результате чего и услышал разговор супругов.
– И это всё из-за такой ерунды?
– Ты же сама видела, как он на неё смотрел.
– Видела. Ну, да что такого Остор-то сделал? – непонимающе шептала Рейетэ. – Всего лишь не стал затягивать неизбежное.
– Он в своей предусмотрительности откровенно перестарался. Всё считает брата мальчишкой.
– А разве нет? Кто мне рассказывал, что тот устроил…
– В чём-то да, – перебив, пошёл на попятную Макейр. – Но Риэвир далеко не дурак. Сам бы разобрался.
– Если такой же однолюб, как Остор, то разобрался бы. Как же! – проворчала Рейетэ, и её муж, повышая голос и не став дослушивать жену, продолжил:
– Это раз. А два – это то, что не всё с этой Ингой так просто было. Остров звал её.
– Жрицы сразу проверили. Ей не нашлось места в Храме.
– Что означает только то, что мы столкнулись с чем-то новым для нас. А всё, что смогли сделать – это как можно скорее избавиться от девчонки вместо того, чтобы попытаться разобраться. И меня это волнует. Даже беспокоит. От того, что веки закрыты, дневной свет не исчезнет.
– Ты мне лучше скажи. Примешь его предложение?
– До утра сам подумаю. А там с Шейтенором переговорю, и ясно будет. Такие дела с нахрапа не решаются.
Она ощущала приятную тяжесть чемодана. Ручка была удобной и не доставляла хлопот. Радовало и наконец-то принятое решение. Сделанный выбор разливался благодатью в душе. И пусть некоторые кричали о том, что любой избранный путь лишал иных вероятных дорог, Инга была счастлива избавиться от неопределённости. Ноги делали шаг за шагом, приминая мягкую низенькую траву, как будто кто-то намеренно озаботился создать вокруг особняка газон. Назад она не оглядывалась. Улыбка не сходила с лица. Хотелось петь. Однако никакой соответствующей настроению мелодии в голову так и не пришло.
– Тебе не место здесь, – преградили ей путь мужчина и ребёнок.
Откуда те вновь появились, девушка не заметила. Но её бы и не волновал этот факт, если бы не хмурость в столь знакомых чертах. Она нервно смахнула свободной рукой чёлку. Волосы отчего-то постоянно лезли в глаза.
– Вы же говорили обратное, – недовольно заметила Инга.
Двоица переглянулась.
