из самых счастливых. Огромное имение из семи сел и деревень, процветающее под умелым управлением графа Павла Петровича, большое приданое, принесенное ему его любимой молодой женой Натальей Сергеевной, в девичестве графиней Паниной, состоящее из двух имений и трех доходных домов в Санкт-Петербурге, заботливо сохраненное и приумноженное графом, сделали семью очень богатой. Это богатство, а также знатность рода и красивая внешность делали детей счастливой четы – двадцатичетырехлетнего сына Михаила и восемнадцатилетнюю дочь Ольгу завидными партиями в светском сезоне 1811 года. Младшая дочь Бельских, семнадцатилетняя Екатерина, в силу возраста еще не выезжала, но матушка, не желая расставаться со своей любимицей, взяла ее с собой в Санкт-Петербург, куда она привезла старшую дочь Ольгу и где служил в гвардейском кавалергардском полку ее единственный сын Михаил.
В начале января Наталья Сергеевна с дочерьми приехала в столицу. Как всегда во время своих приездов в Санкт-Петербург, они остановились в квартире, занимающей весь первый этаж большого дома на набережной Мойки, одного из трех домов, полученных Натальей Сергеевной в приданое. В квартире постоянно жил Михаил Бельский, и графиня, проходя через анфиладу комнат, с сожалением заметила следы армейских пирушек на коврах и мебели. Она собиралась вечером поговорить с Мишенькой о том, что пора остепениться, выйти в отставку и завести семью.
Родители хотели в этом сезоне найти жениха Ольге и невесту Михаилу. Сестры Бельские с замиранием сердца ждали первых приглашений, визитов, балов, поездок в театр. Перед отъездом специально нанятая французская портниха мадам Леже сшила им новые платья: уже выезжавшей Ольге – роскошные, сшитые по последней моде, а Кате, которая должна была присутствовать только на домашних вечерах и приемах, даваемых матерью, из более скромных тканей. Графиня Наталья Сергеевна твердо решила, что ее дочери должны затмить своей красотой всех невест Санкт-Петербурга. Она привезла с собой все фамильные драгоценности, большую сумму денег, два сундука с отрезами тканей и мадам Леже, чтобы воплотить в жизнь последние веяния французской моды, подсмотренные дамами в столице.
Михаил, радостно встретивший матушку и сестер, наотрез отказался разговаривать о женитьбе и уходе со службы. Он расцеловал графиню, предложил ей заняться судьбой девушек, а сам обещал вернуться к этому вопросу лет через пять, резонно заметив, что батюшка женился на матушке в двадцать девять лет, и они живут очень счастливо.
Наталье Сергеевне пришлось смириться, поскольку она узнала от подруг, что всем в Санкт-Петербурге известно: Михаил содержит лучшее сопрано итальянской оперы, гастролирующей в столице, мадемуазель Талли. Уже три месяца он оплачивает ее квартиру на Невском, туалеты и драгоценности. Подруги, печально кивая головами, сочувствовали Наталье Сергеевне, имеющей такого распутного сына. Но при этом каждая выражала желание познакомить Михаила со своей дочерью, которая так прекрасна и невинна, что с ней любой молодой
