подойдет. Я переговорю с Грейн, мы что-нибудь организуем…
– Грейн?! Она еще жива?.. М-да, вот это была работенка… Одна из моих лучших поделок… такая заводная, все ей нипочем…
– Сейчас они называют ее самма, лидер группы пилигримов.
– И такая хорошенькая в юности… Позор на нас всех: отсылать ее миленьких детишек в эту страшную пустыню… Как хотите, Хранитель, но здесь я своей работой гордиться не могу.
– Ваши таланты больше никем не востребованы.
С этим не поспоришь. Формовщица кивнула.
– Надеюсь, Библиотекарь будет доволен. Эти экземпляры отзываются на малейшие колебания в линиях. Пока Эйдолоны заняты бесконечными циклами развлечений, тщась игнорировать очевидное – у нас, низкородных плебеев, питомцы научились реагировать на нечто такое, чему и объяснения не подобрать… хотя я и пытаюсь. Может быть, это прошлое? извивающееся, стягивающееся узлами, агонизирующее прошлое?.. Что вы на это скажете, Хранитель? Я права?
Гентун и тут не ответил. Они оба знали, что это правдоподобно – вплоть до объяснения самого существования Ярусов.
– И все же поколения увядают с каждым новым пробуждением – а Хаос нетерпелив, как и прежде, – мрачно добавила она. – Сколько еще нужно времени, чтобы Библиотекарь обратил внимание?
– Скоро, – кратко ответствовал он.
– Вашим Эйдолонам ничем не угодишь. Всю дорогу это знала. Если Библиотекарь и сейчас не соизволит…
Формовщица быстрее мысли сунула руку в кошель Гентуна и извлекла оттуда зеленую книгу, едва не раздавив ее крепчайшими пальцами.
– Антикварная безделушка, милая вашему сердцу… Ведь вы стащили ее у своей любимой саммы, – попеняла она Хранителю.
– У ее предшественницы, если точнее.
– Просвещает?
– Она написана на людотексте. Меняется всякий раз, как я ее читаю… так что, полагаю, она не для наших глаз.
– Тогда к чему с ней так носиться?
– Любопытство. Чувство вины. – Гентун поежился от неловкости: он позволил себе юмор в стиле Ремонтников. – А разве вам не любопытно знать, что припас для них Библиотекарь?
Формовщица фыркнула.
– Можем начать заново. Внести добавочные усовершенствования. – Похоже, она не желала забросить свой труд, несмотря на то что его результаты… или его жестокая неизбежность пытались отучить ее от привязанности к собственным творениям. – Вы как полагаете, сколько у нас осталось? Несколько тысячелетий?
– Сомневаюсь, – сказал Гентун.
Он знаком попросил вернуть книгу. Формовщица неохотно повиновалась, оставив на обложке вмятины от пальцев. Медленно, обиженно, книга начала себя залечивать.
– Это наш последний урожай, – добавил он. – Или нынешнее племя, или никто и ничего…
Глава 8
ПЕРВЫЙ ОСТРОВ
– Ты всерьез считаешь, что я мог
