с большим любопытством смотрел Локар, за неизвестные знамения и угрозы со стороны магов – так это их проблемы. Подобные иллюзии демонстрируют и циркачи. И в королевском парке, куда обязательно на один весенний праздник приглашают чем-то отличившихся горожан. И на зимнепраздники по фонтанам развешивают. А тут вдруг знамения какие-то. Вот что за глупость?
Да и подраться студентусы с учениками-воинами уже в городе могли и без праздников, а вполне себе традиционно. Совместные занятия впервые пройдут только в конце этого года. Те самые, на которых магам наконец-то позволят продемонстрировать воинам, что они на самом деле умеют. Хотя и это вряд ли уничтожит традицию бить друг другу лица.
То, что кто-то там бегал от стражи половину ночи, вообще к празднику не имеет никакого отношения. Кто сказал, что там вообще были студентусы?
А то, что кто-то ходил вдоль забора и подслушивал, не поют ли маги с ежами похабные песни? Так подслушивать вообще некрасиво.
И похабные песни вроде бы никто не пел, по крайней мере, на родном для Джульетты языке. А ту, из-за которой краснела Томия, никто так и не перевел. Если она и была похабная, так откуда об этом узнали горожане, жалующиеся на вопли и песни? Неужели язык ради этого выучили?
– Очень странно, – сказала Джульетта, поправила шляпку и пошла своей дорогой.
А мрачные и недовольные студентусами горожане, выучившие язык иного мира ради того, чтобы поймать этих студентусов на пении похабных песен, все не шли из головы. Глупость же.
Интерлюдия первая
Тишина и спокойствие
На взгляд человека, выходившего из дома по ночам и очень редко днем… Впрочем, когда он выходил днем, лицо он все равно прятал. Не наивно, затеняя капюшонами или пытаясь маскироваться под говорящих с богиней Варией, которым полагалось прятать лицо. Так маскироваться будут только полные идиоты. Капюшоны особо нелепо смотрятся летом, в жару. А говорящие с богиней люди суровые и не особо занятые, так что они обязательно приложат все силы и найдут того, кто посмел носить их знак отличия, не заслуживая того.
Поэтому мужчина, живший в доме на одной из тех улиц, на которых живут люди среднего достатка, занятые достаточно для того, чтобы не интересоваться друг другом, маскировался иначе. Он просто надевал женское платье, а на лицо набрасывал иллюзию из тех, с помощью которых некоторые не особо умные красавицы пытаются прятать морщины, длину носа или что-то другое, что им в себе не нравилось. Эффекта они, конечно, достигали совсем не того, на который рассчитывали – рано или поздно о том, что они носят иллюзию, узнавали все знакомые, среди которых не могло не быть мага, прекрасно эти иллюзии видевшего. И все начинали судачить о том, что эта вроде бы красавица на самом деле страшна, как та жаба. Впрочем, то, что действительно находилось под иллюзией, маги могли рассмотреть, только приложив усилия и потратив время. А делать это для того, чтобы рассмотреть какую-то постороннюю дуру, да кому оно вообще надо?
За несколько лет, которые он прожил в доме на той улице, человек привык ходить
