ракетки. Но Марсия, эта бледная немочь, эта кривляка, эта ханжа и зануда, эта размазня, эта…
– Достаточно, – прервал я его.
Он изобразил на лице улыбку.
– Прошу прощения. Все время забываю, что мы говорим о вашей возлюбленной. Кстати, уже 8.16. Нервничаете?
Я пожал плечами.
– Держимся до конца, ну-ну, – сказал он и закурил новую сигарету. – Вас, вероятно, удивляет, что при всей моей нелюбви к Марсии я почему-то не хочу отпустить ее на…
– Нет, не удивляет.
На его лицо набежала тень.
– Не удивляет, потому что вы махровый эгоист, собственник и сукин сын. Только у вас не отнимают ничего вашего. Даже если это вам больше не нужно.
Он побагровел, потом вдруг расхохотался.
– Один – ноль в вашу пользу, мистер Норрис. Лихо это вы.
Я снова пожал плечами.
– Хочу предложить вам пари, – посерьезнел он. – Выиграете – получите деньги, женщину и свободу. Ну а проиграете – распрощаетесь с жизнью.
Я взглянул на настенные часы. Это получилось непроизвольно. Часы показывали 8.19.
– Согласен, – сказал я. А что мне оставалось? По крайней мере выиграю несколько минут. Вдруг придумаю, как выбраться отсюда – с деньгами или без.
Кресснер снял трубку телефона и набрал номер.
– Тони? Этап второй. Да.
Он положил трубку на рычаг.
– Этап второй – это как понимать? – спросил я.
– Через пятнадцать минут я позвоню Тони, он заберет… некий сомнительный груз из багажника вашей машины и подгонит машину к подъезду. Если я не перезвоню, он свяжется с полицией.
– Страхуетесь?
– Войдите в мое положение, мистер Норрис. На ковре лежит двадцать тысяч долларов. В этом городе убивают и за двадцать центов.
– В чем заключается спор?
Лицо Кресснера исказила страдальческая гримаса.
– Пари, мистер Норрис, пари. Спорит всякая шушера. Джентльмены заключают пари.
– Как вам будет угодно.
– Отлично. Вы, я заметил, посматривали на мой балкон.
– Нет ветрозащитного экрана.
– Верно. Я велел его снять сегодня утром. Итак, мое предложение: вы проходите по карнизу, огибающему это здание на уровне нашего этажа. В случае успеха срываете банк.
– Вы сумасшедший.
– Отчего же? За десять лет, что я живу здесь, я предлагал это пари шести разным людям. Трое из них, как и вы, были профессиональными спортсменами – популярный защитник, который больше прославился блестящими выступлениями в телерекламе, чем своей бледной игрой, бейсболист, а также довольно известный жокей с баснословными заработками и не менее баснословными алиментами. Остальные трое – попроще. Разные профессии, но два общих момента – денежные затруднения и неплохие физические данные. – Он в задумчивости затянулся и, выпустив
