Небесное.
Окровавленный рыцарь попытался подняться, опираясь на свой гигантский меч, но чьи то крепкие руки схватили его сзади. Он хотел вырваться, но сил после двенадцатичасового непрерывного сражения у могучего воина уже не оставалось.
Почувствовав холод лезвия перед горлом, германец выкрикнул:
–Скажи мне свое имя!
–Тилл. Тилл Метзгард, – безразлично бросил черный всадник.
–Мясник, – рыцарь плюнул кровью в пыльную чужую землю и что-то тихо пробормотал.
Стоявший за его спиной черный пехотинец полоснул ножом по горлу крестоносца. Кровь фонтаном забила из артерии и лошадь Метзгарда, всхрапнув, на миг отпрянула назад, но всадник удержал своей стальной рукой узду.
Бросив взгляд на перерезавшего горло крестоносцу воина, черный рыцарь спросил:
–Что он сказал?
–Я не расслышал. Какое-то проклятье, – ответил тот, с трудом поднимая меч убитого им германца. – Как и всегда. Перед смертью обычного другого не услышишь. Но он не молился, это точно.
Рыцарь в черных доспехах ничего не ответил. Он лишь поправил узду своей лошади и поехал дальше. Где-то вдали темное небо озарила молния и раздались грохочущие раскаты грома.
Пехотинцы шагали во тьме по пыльной каменистой земле в сторону места битвы, в то время как капли дождя тихо падали сверху, чтобы через считанные мгновения превратился в страшный ливень, накрывший плотным саваном живых и мертвых.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВТОРОЙ Я
Глава 1.
Москва. Наши дни.
Григорий Алексеевич.
В понимании нормального человека пятница – это грядущие выходные. Всегда. Пятница? Значит, осталось дотерпеть еще несколько часов и… и тебя ждет свобода. Ни больше, ни меньше, вот-вот стрелка переберется за заветную отметку (17:00, 18:00 у кого как) и ты свободен как в песне Валерия Кипелова: словно птица в небесах.
И это Григорий Алексеевич видел каждый день. Поверьте, Григорий Алексеевич знал, насколько люди ценят этот день. Каждый божий день он наблюдал за процессом прихода и ухода на работу. Еще бы, кто еще чаще наблюдает за ним, чем охранник на входе в бизнес-центр?
Вот и сейчас, стоя у входа возле турникетов, он только кивал, глядя, как молодые парни и девушки покидают бизнес-центр, прикладывая пропуска.
Вот, 17:00 и началась волна «Досвиданья». Он как обычно стоит возле турникетов, в то время как толпа движется на выход и он слышит извечное: досвиданья, досвиданья, досвиданья…
Молодой охранник Олежка, вечно сидящий в будке в компании своего смартфона, иногда только недовольно ворчит на эту тему: ну что вы все со мной здороваетесь и прощаетесь? Вас тыща человек в здании, вы вообще знаете об этом? Ну, вот каждый раз, а? Че вам неймется то?
Григорий Алексеевич кивает, слушая его, но в глубине души ему всегда нравился этот процесс. Сам не зная почему, он любил
